Эвелергард. Когда любовь сильнее…

– Я одна приеду, без неё, а потом поедем вместе за ней и, еще приедет её парень с Джексонвиля.

– Понятно, напишешь, – согласился он и отключился.

– Зараза такой, – смеюсь я и начинаю одеваться.

Ему всегда было плевать как там моя подруга и с кем она встречается, хотя, конечно, у неё не было столько парней как у меня, но все равно. Хотела бы я такую же выдержку себе, чтобы не заниматься тем, что постоянно расспрашивать Эйдена как там его друзья и что они там вместе с ним делают, когда не со мной.

И черканув смс Эйми о том, что я скоро буду в Парке Серкус, стала собираться.

 

Целый день Эйми сидела у себя в комнате, словно завтра будет самый обычный день. Точно такой, ни чем не отличавшийся от любого другого, день. Она совсем ничего не чувствовала, ни радости, ни какого то предвещания праздника, потому что в этой семье было все так всегда. По типу обычного поздравления без торжества, словно, это не дочь, а знакомая, с которой нужно вечерком немножко посидеть, попить чай. Да даже свои корпоративы на работе и ее коллеги имеют от Харпер большего внимания, чем Эйми. Все к этому привыкли.

Под вечер она стала собираться к Кристен. Порывшись в своем шкафу, она достала джинсы‑бойфренды, бомбер, шапка‑бини. Ей всегда нравился такой стиль, и она всегда его старалась придерживаться, исключениями были праздники, где либо. У нее было все – телефон, планшет, ноутбук, плеер для музыки. Но, согласитесь, когда отношение в семье не очень, то и все эти вещи перестают приобретать какой‑то смысл. Главное, совсем не это.

Без стука зашла в комнату Харпер, прислонясь плечом к шкафу, стояла она так почти все время, пока Эйми натягивала на себя вещи:

– Как скинхэдка, я тебе что, вещей нормальных не покупаю?

– Ну, Харпер, – смеется Эйми, – Я одеваюсь, как хочу, уж это я могу сама выбрать?

– Ну, Эйми! – передразнивает её «мама», – Одевала бы тогда что‑то женственное! Я тебя девочкой брала себе на воспитание! Где твои платья?

– Что такое платья? – смеется она и натягивает свои любимые черные конверсы.

Она молча посмотрела на Эйми, видимо хотела что‑то сказать ласковое, но у неё словно что‑то внутри перекашивало, и она просто молча глядела на неё, а про объятья вообще не стоит говорить – редчайшее событие в их «семье». Странно, но Харпер всегда указывала Эйми на то, как надо одеваться, частенько слышались фразочки «да на тебе все висит как мешок из‑под картошки». Хотя, у самой в ее комнате не было ни одного зеркала, чтобы хоть как‑то следить за собой. Довольно сложно выглядеть красиво, не смотрясь совсем в зеркало. Да и в доме висело только одно маленькое зеркальце, оно было у Эйми в комнате, сейчас даже и его сняли.

Пожалуй, это вовсе загадка, почему они все еще общаются и видятся. Причины, конечно, есть, но в их отношениях все было так сложно, что уже было понятно, жить до конца они не будут, не просто не будут, а элементарно – не смогут.

– Я люблю тебя, мам, – Эйми потянулась за объятьями, та нехотя обнимает и быстро отпускает из рук своих. Это уже привычка – не обниматься или делать это, но быстро.

– Куда‑то опять собралась? – Лукас интересовался её учебой, друзьями. Особенно друзьями‑мальчиками больше, чем «мама».

Но это было очень редко, и, по всей видимости, только тогда, когда Харпер тоже делает что‑то для Эйми. А так, когда Харпер не было дома, он всегда часто был занят своими делами, например – смотреть футбол, для него было делом номер один или бои без правил.

– Да, меня Кристен позвала гулять, – отвечает и тоже идет в объятия к «отцу».

– Вроде бы день рождения завтра, а не сегодня, – заметил Лукас.

– Да и пусть идет куда хочет, глаза мозолить не будет нам, я достану вино, – Харпер даже не удосужилась сказать это шепотом, она это говорила обычным голосом, словно это в порядке вещей.

К сожалению, это и правда, в их семье, было в порядке вещей. Эйми мало кто воспринимал как человека, ее попросту не замечали и могли вести себя так, словно ее нет.

– Будь аккуратна, – всегда он говорил ей эти слова, перед тем, как она куда‑то уходила, но с такой интонацией, словно, так сказать нужно, а не потому, что он этого хочет.

Эйми тошнило от всего этого лицемерия. Но она просто терпела и верила, что все может измениться. Ведь у каждого должна быть семья. Да и ей просто не куда было податься.

– Я, наверное, вернусь поздно, не ждите меня, ложитесь, – отвечает она уже на пороге.

Но прекрасно знает, что они никогда ее не ждали, особенно «мама», только ради того, чтобы отчитать, а так, по любому другому вопросу, Эйми в принципе была им не нужна.

– Черт! Совсем забыла «отчитать» Джейдена за его писульки Кристен, ну ладно, потом разберусь, – говорит она очень тихо.

Похоже, разговаривать у неё с самой собой вошло в привычку.

Время уже было без пяти восемь, как Эйми пришла на то самое место к Кристен. Парк Гранд Серкус. Всегда было самым любимым местом этих подруг, та уже ждала около того самого мост с замочком дружбы. Он был желтого цвета, обычный маленький. Кто бы мог подумать, этот предмет, для запирания чего‑либо может стать символом дружбы и иногда любви… Смыкание концов, как соединение двух людей так, чтобы это было навсегда. В этом определенно что‑ то есть.

– Быстро ты, – улыбается кареглазая, стоя рядом со своим парнем.

– Ага, – кивает она.

В колонках у Кристи играет песня «Ant Nobody Remix» Кристен всегда старалась делать тише, когда кто ни будь, проходил мимо.

– Не надо, зачем? Пусть играет!

Подруга смеется в ответ и, двигая бедрами рядом с Эйденом танцует. Прохожие, проходя рядом улыбались, а некоторые угрюмо смотрели на них, видимо думая, что они какие то ненормальные.

Почему, когда у кого то что‑то не ладится в их жизни, то они перекидывают свою ненависть на другого человека, выражая это мимикой или своим «тяжелым» настроением, кто должен терпеть твою боль, когда виновник своего происходящего – ты сам. Эйми такое было не понятно.

– Я буду ждать вас в машине, – напомнил о подарке Кристен, те сразу переглянулись и он ушёл.

Пока подруги веселились, разговаривали и смеялись, Элле на телефон пиликали смс от Джейдена.

Эти их переписки внезапно переросли в бурный интернет роман – со стихами, песнями, слезами и бессонными ночами, даже не заметив, как герои влюблялись друг в друга.

Девушка боялась обжечься, да и разница в возрасте не давала её покоя, но она ничего не могла поделать с собой… Хотя, кто сказал, что парню легче? Когда любовь сильнее правил.

Песня за песней, смена движений, шутки, смешная смена мимических движений лица, все это так охватило их, что наша «Бетти Купер» не замечала своего «Джагхеда», который стоял, облокотившись на начало моста неподалёку и улыбаясь, смотрел на неё.

Тут Кристен всё же заметила этого парня и тихонечко шепнула на ухо подруге: