Город, где начинаются дороги

– Железными томагавками индейцев тоже снабжали переселенцы, прежде оружие этого типа имело вид обычных деревянных дубинок или каменных топориков. В кино часто можно встретить сцены, где ловкий краснокожий сражает своего врага, метнув в него такой топорик, но это правдиво лишь отчасти. Индейцы действительно умели использовать томагавк как метательное оружие, однако редко делали это в реальном бою.

– Почему? – удивился Мишка.

– Видишь ли, Миша, среди индейцев высоко ценилась воинская доблесть, мужество. Побеждать врагов на расстоянии порой необходимо, для этого есть лук и стрелы, позднее – ружья. Стрелку требуется умение, но здесь нет особой храбрости. Куда почётнее поразить врага с близкого расстояния, когда и он тоже может достать тебя своим томагавком. К тому же разбрасываться оружием в бою нерационально, ведь его нужно вернуть, а на это может не оказаться ни времени, ни возможности.

О чае Мишка давно забыл.

– А этот, у вас, это настоящий боевой томагавк? – спросил он.

– Можно и так сказать, – улыбнулся Василий Дмитриевич. – Разумеется, он не древний, это реплика, то есть точная копия оригинала. Но, попадись мой томагавк в руки какому‑нибудь шайену или дакота, будь уверен, они бы нашли ему достойное применение.

– А почему на нём перья?

– Индейцы часто использовали перья в качестве украшений. Думаю, здесь они появились потому, что это всё‑таки сувенирная вещь. Хотя рукояти настоящих томагавков тоже украшали мехом, кожей, резьбой. В традиционных культурах, Миша, редко можно встретить ничем не украшенные изделия. Ведь любой узор – это символ, имеющий своё значение. Одни символы защищали, другие призывали удачу, третьи просто рассказывали о хозяине: кто таков, откуда, какого рода‑племени. Своеобразный документ.

В соседней комнате послышался странный звон, шипение, а затем какие‑то надтреснутые звуки равномерно один за другим, пять раз. Мишка догадался, что это бьют старинные часы. Они представились ему большими, наверное, выше него самого, в коричневом деревянном футляре и с тяжёлым бронзовым маятником.

– Однако времени уже много, – спохватился Василий Дмитриевич. – Что же это за тобой не приходят?

– А мы живём в соседнем дворе, – ответил Мишка. – Папа меня привёл, потому что первый раз, а так я сам буду ходить.

– Понятно, – кивнул математик. – Ну тогда на первый раз достаточно. Тебе однозначно пора домой.

– Да, пора, – Мишка с сожалением поднялся, взял рюкзак и вышел в прихожую. Уже зашнуровав кроссовки, он всё‑таки набрался смелости и спросил:

– Василий Дмитриевич, а в следующий раз вы расскажете что‑нибудь ещё про индейцев?

– Расскажу. Но, – учитель поднял вверх указательный палец, – при одном условии. Если ты без ошибок выполнишь домашнее задание.

– Я постараюсь! – горячо пообещал Мишка. – До свидания, Василий Дмитриевич!

 

Дома Мишку, конечно, сразу же спросили, почему он так сильно задержался. Он и не подумал ничего скрывать.

– Василий Дмитриевич рассказывал мне про томагавк.

– Прекрасно, – вздохнула мама. – Вы же вроде математикой занимаетесь?

– Мы занимались! – Мишка вытащил тетрадь. – Вот, смотри, сколько исписано. Рассказывал Василий Дмитриевич после урока. У него такая коллекция! Одних ножей штук сто! Ну или пятьдесят… И все из Америки! И томагавк почти настоящий! А в следующий раз, если я домашнее задание без ошибок сделаю, Василий Дмитриевич мне ещё что‑нибудь расскажет про индейцев.

– Ты сделай сперва, – фыркнула сестра Люда. Она была на полтора года старше брата, училась в пятом классе и получала в основном пятёрки и четвёрки.

– А вот и сделаю! – обиделся Мишка. – Что, думаешь, не смогу?

– Очень захочешь, так сможешь, – пожала плечами Люда.

Вообще‑то они жили дружно, а школьные отметки уж тем более никогда не были поводом для ссор. Да и учился Мишка нормально, только вот математика… Порой Люда подшучивала над братом за его нелюбовь к точным наукам, но, если он просил, всегда помогала с заковыристыми задачками. Однако нынче случай был особый, так что никакой помощи Мишка просить не стал, а сразу же сел решать заданные примеры, пока ещё держались в памяти объяснения Василия Дмитриевича.

Он не слышал, как на кухне мама сказала папе:

– Кажется, твой репетитор не только математик, но и психолог по совместительству. Может, хоть этими рассказами об индейцах он подружит Мишу с математикой.

– Что‑то раньше наш сын ничем подобным не интересовался, – ответил папа.

«Так то – раньше!» – мог бы возразить Мишка, если бы услышал этот разговор. А теперь он даже свой разрешённый час за компьютером потратил не на игры, а на поиск сайтов про Северную Америку и индейцев. На одном оказалась подборка старинных фотографий, и Мишка долго рассматривал чёрно‑белые портреты, большей частью мужские. Индейские воины были запечатлены в причудливых одеждах с орнаментами и бахромой, в головных уборах из перьев, у всех были длинные волосы, у некоторых на шее висели ожерелья из нескольких рядов бусин. Мысль о том, что это всё не рисунки, а фотографии реальных людей, живших больше века назад, добавляла очарования и разжигала любопытство.

Вечером, когда мама пришла в комнату пожелать детям спокойной ночи, Мишка спросил:

– Мам, а ты правда знаешь, что такое томагавк и этот… вигвам?

– Конечно, знаю, – ответила мама. – Томагавк – это такой боевой топор, а вигвам – это жилище индейцев. Вроде шалаша, только большой.

– А откуда ты это знаешь?

– Как откуда? Из книжек, из фильмов. Когда я училась в школе, мы с подругой очень любили истории про Дикий Запад. «Зверобой», «Последний из могикан» – всё это книги моего детства.

– Интересные? – вскинулась Люда.

– Конечно, это же приключения.

– А в школьной библиотеке они есть, как ты думаешь?

– Они и дома есть, – улыбнулась мама. – Поискать надо.

– Ой, мамочка, давай завтра поищем! А то я уже все свои книги перечитала.

– Хорошо, Люда, поищем. Завтра. А теперь – спать!

– Подожди, мам, а фильмы? – спросил Мишка, который не разделял горячей любви сестры к чтению. – Про индейцев. Ты сказала, они есть.

– Фильмы? – мама задумалась. – Те, которые я в детстве смотрела, сейчас редко показывают, они и тогда уже довольно старыми были. В интернете есть, наверное.

– А как называются?