Город, где начинаются дороги

– А вы… вы правда настоящие индейцы? – осторожно спросил Мишка. И вновь почувствовал, как неуловимо изменился Токалу Ска.

– Посмотри на огонь, – велел он. – Огонь настоящий?

От очага тянуло приятным теплом и пахло дымом, когда дым попадал в глаза, они слезились по‑настоящему.

– Да, – сказал Мишка.

– Одеяло, в которое ты завёрнут, настоящее? – снова спросил вождь.

– Да, – опять подтвердил Мишка, на всякий случай закутавшись поплотнее, хотя давно уже согрелся.

– А ты настоящий? – прозвучал следующий вопрос, и Мишка растерялся. Наверное, надо было ответить «да», но он вдруг засомневался. Что, если это всё – сон? Мишка ущипнул себя за руку. Ущипнул честно и ойкнул от боли.

– Вроде бы настоящий… – неуверенно сказал он.

– Вроде бы? Прежде, чем задавать мне такой вопрос, ответь на него сам, – медленно произнёс вождь, и Мишка виновато потупился. Кажется, он сделал что‑то очень неправильное. Вдруг теперь Токалу Ска рассердится и выгонит его? Однако вождь спокойно продолжил:

– Я отдал твою собаку в типи брата Татэлоуэ, подарил его сыну.

– Винона, – позвала Татэлоуэ, и девчонка появилась откуда‑то из глубины типи. Мишка даже не заметил, когда она успела проскользнуть внутрь. – Винона, приведи сюда Мáто.

Девчонка кивнула и убежала. Спустя несколько минут она вернулась.

– Мато нет. Он уехал вниз по реке с другими мальчиками. Собака была с ним.

Татэлоуэ вопросительно посмотрела на мужа. Тот кивнул.

– Мы не будем их ждать, мы поедем следом. Всё равно Город в той стороне.

Он произнёс слово «город» как бы с заглавной буквы. Странно. Но Мишка решил не удивляться. Пускай будет Город, лишь бы Верный нашёлся.

 

Одежда тем временем просохла, даже джинсы были только слегка влажные на ощупь. Кроссовки вот уплыли… Впрочем, ходить босиком Мишка умел и любил, к тому же сейчас ему предстояло не идти, а ехать верхом на одной лошади с Токалу Ска.

При мысли о том, что он первый раз в жизни сядет на коня – да не на какого‑нибудь, а на индейского мустанга – Мишка готов был прыгать и вопить от восторга! Но такое поведение считалось индейцами недостойным, поэтому он сдерживался изо всех сил.

Он стоял возле лошади, пока вождь о чём‑то тихонько говорил с Татэлоуэ. Подошла Винона, держа за руку мальчугана лет трёх.

– Ты поедешь с отцом? – спросила она.

– Да, – подтвердил Мишка. – Так он сказал. Мы поедем за моей собакой.

– Она не твоя, – хитро прищурилась Винона. – Я слышала твой рассказ.

Мишка сам не заметил, как назвал Верного своей собакой, пронырливая девчонка ловко поймала его на невольном обмане. Он нахмурился и поддал ногой мелкий камушек.

– Ну не моя… Это не важно! Верный меня знает. Я его отведу к хозяину.

– Вы поедете прямо в Город? – спросила Винона, тоже произнеся это слово с большой буквы.

– Не знаю, – пожал плечами Мишка. – Наверное, нет, потому что твой отец… В общем, это будет странно, если он появится в нашем городе.

Винона засмеялась и замотала головой.

– Нет! Не в вашем! Вы поедете в Город, понимаешь?

Мишка не понимал и почти разозлился. Ещё всякая малышня будет над ним насмехаться! Но ругаться с малышнёй тоже было недостойно, поэтому Мишка отвернулся и стал рассматривать рисунки на типи.

Винона подошла ближе и примирительно зашептала:

– Ты не злись, Вакпа Ку. Ты просто не знаешь. Это особенный город. Там очень разные люди живут. И даже если вся наша тийошпайе туда придёт, это не будет странно.

– Ты там бывала? – спросил Мишка отчасти из любопытства, отчасти, чтобы уличить девчонку во лжи.

– Нет, – вздохнула Винона.

– И я нет, – вставил малыш, видимо, её братец.

– Ты ещё маленький, – строго ответила Винона.

Мишка уже хотел бросить что‑нибудь вроде: «Ну и нечего сочинять!» – но девчонка продолжала:

– Ты у отца спроси, когда поедете, он расскажет.

Это был аргумент. Уже дружелюбнее Мишка поинтересовался:

– А зачем мне ехать в этот ваш Город?

– Так полагается. Все, кто сюда попадают, потом уходят в Город.

Все? Значит, Мишка не один такой? И что приключается с ними в Городе?

– Я домой‑то вернусь? – встревоженно спросил он.

– Вернёшься, – ответил подошедший Токалу Ска. Он подхватил малыша и несколько раз подбросил его высоко вверх. Мальчуган радостно улыбался, но не издал ни звука. Мишкин двоюродный братик Димка визжал, как поросёнок, когда дядя Володя его так подкидывал. Визжал, конечно, от восторга, но до того громко, что тётя Оля каждый раз возмущённо говорила: «Прекратите немедленно! А то соседи полицию вызовут, решат, что мы тут над ребёнком издеваемся!» Вот у кого бы Димке поучиться, подумал Мишка, глядя на маленького индейца.

Поставив сына на землю и кивнув дочери, вождь вскочил на коня. Он протянул Мишке руку и сказал:

– Ты сядешь позади меня. Поставь ногу на мою ступню и держись за руку.

Свалиться было бы позорно. Мишка изловчился и, приподнявшись, сумел‑таки закинуть другую ногу на круп мустанга. Токалу Ска помог, и вот они уже тронулись в путь.

Вдоль реки ехали не торопясь. Мишка сидел, покачиваясь в такт шагам лошади, оглядывался по сторонам и думал, почему это за целый год общения с Василием Дмитриевичем и разговоров об индейцах ему ни разу не пришла в голову мысль попросить папу и маму съездить на конную прогулку. Дядя Володя с тётей Олей ездили однажды кататься. Вспомнив их рассказ, Мишка представил: тропинка в негустом пригородном лесу, смирная лошадка, сопровождающий инструктор… Не‑е‑ет! Какая прогулка может сравниться вот с такой поездкой? Пускай даже Мишка сидел бы там на лошади один, всё равно там всё понарошку. Час или полтора бесцельного кружения по утоптанным дорожкам. А здесь… Холмистые равнины раскинулись вокруг; далеко в стороне, на горизонте, проступают очертания гор, в рощах перекликаются птицы, река негромко журчит на камнях, и кажется, будто никого поблизости и нет, только конь с двумя всадниками. И едут эти всадники не кататься, а по делу, и один из них – Мишка, а второй – самый настоящий вождь индейцев! Сейчас Мишка уже не сомневался, что настоящий.

– Токалу Ска, – негромко обратился он, – можно спросить?

– Спрашивай.

– Мы правда поедем в какой‑то город?