Городской роман или Школа Карабаса

– Постараюсь. Посмотрим, что будет после обкатки. Окончательно ответ постараюсь дать уже через неделю. Но условие мое без изменения – товар не портить!

– Знаю, знаю, – заверил посетитель Вадима Петровича. – Останутся целыми и невредимыми. Можешь девчонку потом – хоть у врача проверять.

– А ты что думаешь? Обязательно проверю! И если что не так, так ты мне за все заплатишь сполна. А сейчас дай‑ка посмотреть сценарий.

– Это само собой. Тут порнография высокой пробы, – говоря об этом, гость даже причмокнул от удовольствия, открывая свой кейс.

– Мне надо решить – к чему готовить неопытных воспитанников в первую очередь, – отметил хозяин кабинета и добавил: – Если все будет в порядке, то договор подпишем через неделю, когда смогу дать свой окончательный ответ.

На что гость заявил:

– Не тяни! Жду звонка! – и, оставив листки сценария на столе, вышел за дверь – предоставляя Карабасу в одиночестве хорошенько ознакомиться с его содержанием.

Текста было немного; на прочтение не ушло и получаса. После ознакомления со сценарием, хозяин откинулся на спинку своего вращающегося кресла и призадумался над тем, как ему в случае чего избежать неприятностей с законом, которых не желал иметь ни при каком раскладе.

Вадим Петрович очень хорошо помнил, как еще четыре года тому назад он чуть было не загремел по обвинению в растлении младенцев. В то время он был лишь начинающим оператором только что зарождавшихся порнографических фильмов на взлете перестройки – демонстрируя юную привлекательность обнаженных воспитанников детских домов. И, слава Богу, что на тех пленках, которые нашли у него при обыске, не было снято ни одного прямого физического контакта.

Тогда суд огласил приговор: «пять лет условно без права заниматься какой‑либо киносъемкой»; а его мамочке пришлось выложить немало денег в качестве благодарности хорошему адвокату. После того случая женщина предложила сыну заняться именно этой работой, воплощая свою давнюю мечту по воспитанию подрастающего поколения. Ведь она, не обладая образованием педагога, всегда ощущала в себе немалый дар в извращенном воспитании молодежи.

А Вадим Петрович – будучи послушным сыном и первым учеником своей мамочки – внял ее совету и никогда больше не занимался киносъемкой. Отныне он лишь воспитывал юное поколение; ибо его мамочка прекрасно знала, как следует подготавливать девочек к их дальнейшей жизни. Именно по ее совету Вадим Петрович старался не нарушать до самого последнего момента биологической невинности девочек, что регулярно подтверждалось медицинским осмотром. Он обеспечил себе «крышу», аккуратно платя денежные «премии» начальнику местного отделения милиции Александру Палычу и врачу Ольге Сергеевне за то, чтобы они не возражали иметь на своей территории столь «богоугодное» заведение по содержанию бывших беспризорников, так как в этом не усматривали никакого юридического нарушения.

В его обучении никогда не было спешки и суеты. «Обучение сексу это не изнасилование в лифте», – любила повторять его мамочка. И именно поэтому его воспитанники – при постоянных гимнастических занятиях – первый месяц обучались только стриптизу; тогда как второй месяц уходил на неторопливые уроки сэкса лично с ним. Только после их усвоения Вадим Петрович начинал отдавать девочек за достаточно высокую плату посетителям в отдельный кабинет. А через год‑полтора считал возможным пристраивать молодежь за приличный выкуп на аукционе в другие заведения для взрослых, где их навыки всегда очень высоко ценились. Освободившиеся при этом места заведения очень быстро пополнялись новыми малолетками.

Теперь же – значительно сокращая игровую форму уроков – он должен провести обучение сэкса с двумя воспитанниками вместо месяца всего лишь за неделю, не сломав при этом их детскую психику – о чем всегда предупреждала его мамочка.

Но, если четырнадцатилетняя Надежда была фактически сформированной девушкой, то десятилетний Антошка был еще совсем ребенком; и намеченные занятия с ним никак не могли скрывать откровенную педофилию. Однако решив сейчас приступить к – оттягиваемой до сих пор – подготовке мальчика, Вадим Петрович отметил в уме: «Парнишке просто чертовски везло, что его услуги пока никому всерьез не требовались! Но теперь‑то пора начинать!»

 

Глава 8

 

Приехав на следующий день в клуб, Карабас вызвал мальчика из зала в боковой коридор, где находился один выступ, оставшийся после того, как был сделан проход к пожарному выходу, чтобы получить добро от приемной комиссии. Хозяин все старался делать по закону. Нужен запасной пожарный выход? Пожалуйста! Вадим Петрович пошел даже на то, чтобы несколько уменьшить собственный кабинет; в результате проход во двор, как требовал пожарный инспектор, был сделан.

Сейчас же, поставив мальчика в углу выступа между своими вытянутыми руками, Карабас ласково промурлыкал:

– Крошка, ты бы хотел сниматься в кино?

– Как настоящий артист? – живо отреагировал Антошка.

– Ну да, как самый настоящий.

– А можно? – и глаза мальчика засветились радостным блеском.

– Конечно, можно. Видишь ли, я тут прочитал один сценарий. Там есть роль для тебя, – и мужчина облизнул собственные губы, словно лис, который собрался полакомиться петушком, после чего продолжил: – Роль, можно сказать, слегка гимнастическая. Надо только подучить кое‑какие движения, – и, опустив свою руку на плечо мальчика, добавил: – Но я уверен – ты справишься! Ну как – согласен?

– Да, – не задумываясь, согласился мальчик.

– Только тогда ни одного словечка никому, чтобы не завидовали. Другие ведь тоже мечтают сниматься в кино. Слава всех манит! А если я узнаю, что ты проболтался, то ты будешь наказан. И очень крепко наказан! Ты меня понял?

– Да, Вадим Петрович, – радостно сияя, заверил хозяина Антошка; а про себя подумал: «Молчать, так молчать! Разве я балтун какой?»

– Ну, тогда ступай‑ка в спортзал на первую тренировку. Я сейчас туда тоже подойду, только загляну к себе на минуту.

И они разошлись по коридору: мальчик в спортзал, а хозяин к себе в кабинет.

Войдя в кабинет, Вадим Петрович вспомнил, как всего лишь три месяца назад на московском перекрестке, перед светофором, к его «VOLVO» бойко подбежал плохо одетый мальчишка, который решительно выпустил из баллончика на ветровое стекло белую жидкость и тут же начал ее вытирать видавшей виды тряпкой.

По роду своей деятельности Вадим Петрович не интересовался мальчиками, занимаясь только обучением девочек. «Мальчики, – как он считал, – не мой профиль!» Однако в тот раз его словно черт дернул! Мужчина сам не понял, почему обратил внимание на этого хрупкого паренька с чумазым лицом. Ведь рядом с ним на этом же перекрестке трудилась тройка таких же деловых мальчишек. Закончив работу, они протягивали руку к водителям, требуя вознаграждения. Но на этот раз, вместо обычной денежной купюры, парнишка от Вадима Петровича неожиданно получил шоколадный батончик «Mars» и предложение: