Грани Явного мира. Книга вторая. Фантастическая сага «Воины света». Трилогия третья «Противостояние»

Он долгое время пытался там получить помощь. Вначале он звал народ Айны, но никто не пришёл на его зов. Тогда он пытался докричаться до Пифий, но его мольбы оказались неотвеченными. Потом он старался дозваться хоть до кого‑нибудь. Но ответом ему была пугающая тишина. Ульвбьёрн не сдавался. Он хотел вернуть разум Тиры в её тело, поэтому делал попытку за попыткой снова и снова.

Он много лет учился уходить в тишину самостоятельно. Мрак давил на него. Он проникал в его тело не снаружи, а изнутри. Ульвбьёрн пытался исследовать эти вибрации, когда вожак Вожаков оставил его в живых, предоставив не только много комнат для жизни, но и помещение для лаборатории.

Ульвбьёрну прислуживали дети младших вожаков. Они же были его охранниками–тюремщиками, следуя за ним попятам. Единственной отдушиной было то, что он мог убивать своих слуг без счёта. Он мог с ними тренироваться, не заботясь об их жизнях. На них он мог срывать злость, что и делал первое время, пытаясь заглушить свою внутреннюю боль. Но перед глазами по‑прежнему стояла смерть его верных гвардейцев. Его братьев. Этот кошмар продолжал преследовать Ульвбьёрна до сих пор. Перед его глазами часто всплывал последний вздох Бернарда. Человека, который был не только его правой рукой, а стал ему старшим братом и другом, а в чём‑то даже заменил отца. Все эти кровавые пиршества Вожака не стёрлись из его памяти. А когда к столу привели Тиру, то мир просто ушёл у Ульвбьёрна из‑под ног. И хотя теперь его любимая была рядом с ним, но жизнью это было сложно назвать. Она больше походила на живую куклу, чем на человека. И сколько бы Ульвбьёрн не убивал драгондов в первый год жизни в этом замке, легче ему не становилось.

Он отогнал дурные мысли, пытаясь не выйти из тишины, и сконцентрировался на своём внутреннем спокойствии.

Ульвбьёрн обустроил своё жилище сам. Ему предоставлялись все ресурсы, какие были доступны на стороне Мрака, без исключения. Вожак часто присылал ему в дар юных наложниц, которые своей красотой могли затмить все звёзды этого мироздания. Но Ульвбьёрн вышвыривал их вон из своих комнат. Умом он понимал, что с ними потом поступали ужасно. Но единственная женщина, которая волновала его – была Тира. А она смотрела своим пустым взглядом сквозь него. И Ульвбьёрн ничего не мог с этим поделать. Порой отчаянье накрывало его такой волной, что он не мог дать выход своим эмоциям никак. Он чувствовал себя запертым в клетку зверем. Красивую, обустроенную, но клетку. И даже спустя столько лет, он не знал её точного месторасположения.

Ульвбьёрн углубился в разработки системы защиты от вибраций Мрака. В его комнатах драгонды чувствовали себя очень плохо, а некоторые просто умирали, лишь переступив их порог. Но Ульвбьёрна это не волновало. Когда он разобрался, что вокруг него вибрирует не только само пространство, но и клетки его организма, понижая частоту вибраций его реки жизни, то он сделал дополнительный уровень защиты. А следом за этим разработал устройство, которое создавало вибрации Света. Он расставил их в качестве ионизации воздуха по всем своим комнатам. Ему стало легче, но не настолько, чтобы окончательно убрать воздействие Мрака на себя.

Ульвбьёрн планировал побег и долгие годы шёл к этой цели, самостоятельно обучаясь ходить сквозь темноту. Эта наука давалась ему сложно. Мрак давил на него с такой силой, что при попытке перехода мозг порой отключался сам. Иногда Ульвбьёрн лежал без сознания по несколько часов после этого на полу, но всё же с постоянным упорством продолжал занятия, не давая себе ни дня расслабиться. И постепенно овладел этим мастерством.

Он стал учиться уходить в тишину, в надежде поговорить там с Тирой. В этой науке ему помогли долгие тренировке по системе обучения наследного принца. Он очень хорошо владел своими эмоциями и умел концентрироваться. Постепенно, шаг за шагом, но он всё же смог попасть в тишину. Когда же Ульвбьёрн смог сотворить там огонь, то понял, что готов к общению. Однако на его зов никто так и не пришёл. Ульвбьёрн не отчаивался и регулярно уходил в тишину. После неё душевная боль на некоторое время отступала.

Ульвбьёрн чувствовал себя как натянутая тетива лука. Он прекрасно осознавал, что делать так с тетивой нельзя. Она или порвётся, или придёт в негодность. Допустить этого с собой он не мог, необходим был выход его гневу.

Тогда Ульвбьёрн предложил сыну Вожака, допущенного к трону родителя, потренироваться с ним. Тот любезно согласился. И с тех пор их тренировки стали постоянными. Ульвбьёрн часто поддавался драгонду, делая вид, что проиграл. Он хорошо владел этой игрой. Поэтому второй сын правителя был уверен в своём превосходстве. Ульвбьёрн же повысил своё мастерство, узнав про слабые места драгондов практически всё. Однажды второй сын вожака предложил ему сражение командами. И с тех пор эти бои проходили регулярно. Каждому отводилось по десять детей младших вожаков и двадцать рабов разных народов. И в этом сражении использовалось только настоящие клинки. Ульвбьёрн на это согласился. В конце этих схваток в живых всегда оставалось лишь два существа: он и сын Вожака.

Ульвбьёрн принялся изучать всех врагов Вожака, надеясь найти среди них сообщников. Так он узнал про Радомира, а позднее и про Дарьяну. Сверив свои данные с месторасположением её планеты, он понял, что это его родная дочь. И она была жива, став злейшим врагом Вожака. Ульвбьёрн был немало удивлён тому, что она уже вышла замуж. Но чем больше он узнавал её мужа, тем больше тот ему нравился. Воевода Радомир был достойной опорой Дарьяне и принадлежал их же народу, а значит, традиции Императорского дома не были нарушены. Однако последующая за этим новость разбила его отцовское сердце. Его дочь считала своими настоящими родителями незнакомых Ульвбьёрну людей и даже не собиралась искать его с Тирой.

Ульвбьёрн делал записи на свои кольца с попыткой связаться с сестрой. И, судя по всему, ему это удалось. Однажды разведчики ему донесли, что Снижна воссоединилась с Дарьяной. Его маленькая сестрёнка. Глупая и безрассудная. Упрямая, как и он сам. Но позднее ему доложили, что, несмотря на все действия Леоса с Гестом, его дочь, наследная принцесса Императорского дома Дарьяна, после стольких лет вернулась домой на Сканду. Однако Ульвбьёрна эта новость больше не радовала. Кто он был для дочери теперь, да и кем она была ему? Да и мог ли он назвать Дарьяну своей дочерью? Хотела ли она знать, что её истинные родители живы? Да и считала ли она его с Тирой родителями?

От грустных размышлений Ульвбьёрн вздохнул.

Он уже не верил, что Снижна получила хоть одно его послание с кольца. Или его сестра была настолько упряма, что отказывалась его слушать. Или что‑то не вязалось в цепочке событий, о которых ему докладывали драгонды.

Нужно было что‑то делать. И сейчас Ульвбьёрн пытался вести двойную игру, чтобы не вызывать ни у кого сомнений в том, что он ненавидит Снижну, родную дочь Дарьяну, дядю Хаука, гвардейцев, Палачей. Всех, кто был ему верен. Хотя порой сомнения точили его душу, ум застилал гнев, и Ульвбьёрн всё чаще и чаще сомневался в преданности ему родных людей. Да и не был уже до конца уверен, что в Империи знали о том, что они с Тирой живы. Он хотел в это верить, как и в то, что его послания достигли Сканды.

Ульвбьёрн чуть удержал концентрацию и всё же не вышел из тишины.