Хищник

Вне себя от бессилия, она ударила ладонями по столу и, встав, побрела к окну своей спальни. Сняла очки и почувствовала, как начало пульсировать в висках. Уже перевалило за полночь, а Морана ни на шаг не приблизилась к какому‑либо решению. Однако это была не единственная причина ее отчаяния. Два дня назад она хотела поговорить с отцом после ужина, но как только вернулась домой после внезапной встречи с Тристаном Кейном, люди отца сообщили ей, что тот уехал в город по какому‑то чрезвычайно срочному делу, и было неясно, когда он вернется. И хотя отчасти Морана испытала облегчение, потому что неизбежный разговор перенесся, она все же напряглась, желая столкнуться с его гневом и разом со всем покончить.

Два дня Морана пыталась это сделать, но все безуспешно, что только усиливало ее отчаяние.

Масла в огонь подливали и случайные мысли о Тристане Кейне, которые возникали совершенно внезапно и в самый неожиданный момент. И это были мысли не о его грубой внешности или репутации. Нет. А о его пылкости. По какой‑то причине он застал ее врасплох своей жгучей ненавистью и беспрестанно исходящей от него угрозой, с которой Морана не сталкивалась никогда прежде и которая только подпитывала ее отвращение к этому мужчине.

Морана стиснула зубы, повернулась к окну и всмотрелась в темный сад, простирающийся внизу. Огромный вяз, росший у подъездной аллеи, отбрасывал тень на ее апартаменты, позволяя видеть прибывающих в дом, но не давая им увидеть ее.

Дом спал, и только легкий ветерок дул в нежной ночи, и месяц висел в темном, усыпанном звездами небе.

Она устала. Очень устала. Постоянный груз ответственности за собственные действия постепенно разрушал ее изнутри, а безуспешные отчаянные попытки только все усугубляли. Ей уже не терпелось рассказать обо всем отцу и понести любое наказание, которое он сочтет необходимым. Морана просто хотела со всем покончить любыми средствами, чтобы сосредоточиться на поисках кода, пока он не попал не в те руки. Разумеется, при условии, что она останется жива и сможет это сделать. Преследовать вора из могилы не в ее стиле.

Но еще следовало признаться во всем по иной причине. Какими бы ни были их цели и намерения, сыновья Клана знали о кодах и проявляли к ним интерес. Однако Морана не знала: то ли их все‑таки прятал Тристан Кейн, и он притворялся, будто их нет, то ли он по‑настоящему искал коды. В этом мужчине не было ничего настоящего. Одни только слои, скрытые под слоями. В один миг он спасает ее от разоблачения и смерти, а в другой сам угрожает ее жизни. В какую игру он играл? Мог ли человек, который с такой легкостью солгал брату по крови, быть в чем‑то искренним? А если и мог, то у нее не было причин ему верить.

Но, вознамерившись сыграть адвоката дьявола, ее мозг придумал другой вопиющий, очень опасный вариант. Если по какой‑то причине Тристан Кейн в самом деле говорил правду, это означало, что Джексона нанял кто‑то другой, чтобы следить за Мораной и собирать информацию. Возможно, кто‑то из Клана, но это маловероятно, поскольку в таком случае Данте Марони и Тристан Кейн оказались бы вне подозрений. Морана не могла представить больше ни одного члена Клана, которому известно о ее навыках, если только сам Ищейка Марони лично не проявлял к ней интерес, что казалось крайне сомнительным.

А значит, вероятно, замешана третья сторона. Таинственная третья сторона, а это никогда не сулит ничего хорошего. Кто они и откуда им известно о ее работе?

И пока Морана смотрела на луну, ей в голову пришел еще один вариант. Возможно ли, что это был кто‑то с ее стороны? Кто‑то хотел развязать войну, используя ее как пешку? Вообще‑то, с ее стороны имелось немало людей, которые желали бы видеть падение Клана, но неужели кому‑то в самом деле хватило бы наглости устроить на нее охоту?

Тишину нарушила внезапно раздавшаяся вибрация телефона, напугав Морану, и с ее губ сорвался постыдный крик, прежде чем она смогла сдержаться. Сердце пустилось вскачь, и она сделала глубокий вдох, качая головой. Вновь подойдя к столу, на котором вибрировал телефон, она посмотрела на номер абонента. Он был неизвестен.

Морана нерешительно взяла его, ответила на звонок и стала молча ждать, когда человек на том конце провода заговорит.

На несколько мгновений наступила тишина.

– Мисс Виталио.

От потрясения Морана сделала глубокий вдох, не обращая внимания на легкую дрожь, пробежавшую по спине, на то, как забилось сердце. Она закрыла глаза и напряглась всем телом, едва на нее нахлынули воспоминания о том, как он гладил пальцем ее подбородок. Ей это претило. Претило, как предательская плоть откликалась на этот низкий, хриплый голос. Претило, что пришлось сделать лишний вдох оттого, как он ее окутал. Претило, что он снова застал ее врасплох.

Но она научилась играть в эту игру еще в колыбели.

– Кто это? – спросила она ровным, скучающим тоном.

Ненадолго повисла тишина, и Морана почувствовала напряжение на другом конце провода. Села в кресло, глянула на номер телефона и быстро набрала его в ноутбуке, чтобы уточнить детали.

– Приятно знать, что ваш острый язык не следит за часами, – произнес голос, который не выражал ничего, абсолютно ничего, и прозвучал так же ровно, как и ее собственный.

Результат запроса оказался зашифрован. Хитрый ублюдок.

– Говорит мужчина, который звонит мне в полночь, – съязвила она в ответ и ввела другую команду, отменив предыдущую, чтобы отследить номер. – Откуда у тебя мой номер?

Что‑то промелькнуло в его голосе.

– Ты в самом деле не понимаешь, с кем разговариваешь?

Высокомерный придурок. Но изобретательный. Морана это знала. Головная боль отошла на задний план, когда прогресс отслеживания номера дошел до восьмидесяти девяти процентов.

– Дело в том, что…

Если бы голоса воплотились в виде напитков, то его голос был бы винтажным виски многовековой выдержки, который стекал по языку в горло, оставляя за собой огненный след и побуждая каждую клетку ее тела прочувствовать, как он был поглощен. Морана закрыла глаза, делая глоток этого виски, пока вдруг не осознала, что творит. В полночь разговаривает по телефону с врагом и наслаждается его голосом. Да что с ней не так, черт возьми?

Прежде чем он успел сказать еще хоть слово, Морана прервала звонок, положила телефон на стол и громко выдохнула. Надо взять себя в руки. Это нелепо. Она больше не должна позволять ему сбивать ее с толку. Иначе следом он обречет ее на погибель.

Ноутбук издал сигнал, сообщая о завершении отслеживания. Морана открыла глаза.

И ахнула от потрясения.

Звонок был совершен с территории ее дома. Снаружи ее крыла, если быть точнее. Какого черта он здесь делал?!

Не сдержавшись, Морана вскочила на ноги и достала из ящика один из своих ножей – тех самых ножей, что он использовал против нее. Взяв телефон свободной рукой, она медленно прокралась к окну, возле которого стояла всего несколько мгновений назад. Выглянув, Морана осмотрела все вокруг и попыталась что‑то различить в тени.

Телефон завибрировал снова, и, прикусив губу, она сняла трубку.

– Больше не смей обрывать мой звонок, – сказал он угрожающим, напряженным тоном.

Морана сглотнула, но непринужденно ответила:

– Прости, видимо, я проглядела памятку. Я ранила твое громадное эго?