Хочу тебя купить

Опускаю девчонку на кровать, слышу испуганный вздох, который она сдержать не может – это кроха почувствовала мой стояк. Ну что ж… не думаю, что ей впервой. Просто… понимаю, в этом состоянии, если у неё реально мигрень. Врач будет ехать еще как минимум час.

– Потерпи, малыш, скоро доктор приедет.

– Док… зачем?

– У тебя же голова болит?

– Д‑да… – вижу, что её трясёт, боится чего‑то? – Но… я… мне надо позвонить, дайте, пожалуйста, телефон.

Ага, телефон. Еще чего! Чтобы навела на меня своих сутенёров? Не знаю, откуда в моей голове такие мысли, но этой куклёне я совсем не доверяю. Что‑то в ней есть, что меня смущает. И провоцирует.

Такая органичная наивность и невинность вдруг появилась. Как будто не её клиент из машины выпихивал, как будто не к ней пьяные придурки клеились, она еще так спокойно пережила то, что её ударили, словно с ней это не в первый раз.

А сейчас – словно другой человек. Умылась, и стала девственницей?

Умно, конечно. Но я в такие игры давно не верю. Если хотите – личный печальный опыт переобувания в воздухе некоторых дам. Когда сначала мы бежим трахаться с богатым папиком, а потом обратно роняя тапки, истошно крича – ничего не было милый, только один раз, но мы все время с презервативом. А потом чек из абортария почему‑то прилетает мне! Но я‑то точно помню, что всегда предохранялся!

– Принцесса, тебе не по телефону надо разговаривать, а поспать. Голова как?

– Немного лучше, но всё равно… а можно попросить… я… меня снова может вырвать.

– Да уж, тридцать три несчастья. Сейчас всё сделаю.

– Спасибо вам… Папа… он обязательно вас отблагодарит.

Папа! Интересно, что там за папа?

 

Глава 13

 

Смотрю в её наивные глазки и понимаю, что театральный институт за такой талант обеими руками бы ухватился.

Но я не институт, и не Станиславский, хотя и не могу сказать «не верю». Поверить ей не сложно. Если бы не бэкграунд. Если бы я не видел машину и мажора.

Папа, значит, отблагодарит? Интересно.

Про папу я не в курсе, а вот маму, вернее мамку местных девочек я знаю хорошо, Эллочка, не людоедка. Элеонора.

Было дело, зависали с её крошками, я, Лексус и Егоридзе – братья мои троюродные, мы с ними с детства не разлей вода. И бизнес вместе строили.

Теперь оба брата надежно связаны брачными узами. Алекс, кстати, свою жену сначала принял за девочку Эллы. За проститутку. Но она оказалась учителем музыки его Пушинки.

Спускаюсь на кухню, ставлю чайник.

Жаль, что мне не повезло так же. Я явно не учительницу подобрал. Хотя, кто знает, может эта крошка меня чему‑то научит?

Завариваю крепкий черный чай, добавляю три ложки сахара. Помню, мама старалась пить именно сладкий чай во время приступа. Еще нахожу миску – тазика в этом доме точно нет, но девочка ясно сказала, что её снова может мутить. Еще надо сделать ей горячий компресс на лоб.

Капец! Мне больше делать нечего, как возиться с незнакомой больной… хм… девицей.

Возвращаюсь в комнату – малышка лежит, свернувшись под одеялом, прикрыв голову ладошкой.

– Эй, – тихо зову, не понимая, стоит ли тревожить, – уснула что ли?

– Н‑нет… я не сплю.

– Чай выпьешь?

– О… да… спасибо вам.

Девчонка, прямо, сама вежливость, воспитанная, спасибо не забывает говорить.

– Пей, потом я принесу компресс горячий на голову.

– Откуда вы знаете?

– От верблюда. Пей давай. И вот… миска, если что… чтобы не бегала.

– Спасибо…

Вижу, как её щеки становятся розовыми. Ночник у меня тут неяркий, но всё равно видно, даже несмотря на то, что кожа у неё слегка смуглая.

Смугляночка моя… Жасмин.

Нет, пожалуй, отпускать её я точно не буду. Раз птичка попалась в мои сети грех не воспользоваться. Особенно, когда она такая сладкая.

– Как тебя зовут?

– Яся… Ясмина…

Да ладно? Ясмина! Жасмин… Почему‑то не верится, что это её настоящее имя, но даже если так, псевдоним себе она выбрала весьма удачный.

– Красивое имя, тебе подходит.

– Спасибо, – снова смущается, глазки опускает.

А меня торкает. Невинность торкает. Милота эта её.

Представить, что это обычная девчонка, девушка, студентка, например. Просто случайно попала на вечеринку мажоров. Случайно оказалась в той машине. Может, этот придурок приставал, а она не дала, ну он её и выкинул на хрен, решил, что проще снять профессионалку, чем морочится с этой целкой‑невидимкой. Да, это было бы круто, конечно. Вот только её шмотьё. Платье. И не только. Чулки бл*дские, трусики, которые трусиками назвать нельзя, так, две ниточки и кусочек тряпочки, не прятать, а наоборот, напоказ выставить. Как они ходят в этом? Натирает же всё? Или специально? Возбуждает? Как раз должно по клитору тереться.

Не носят такое студенточки. И простые девочки тоже не носят.

– Жасмин, а что это за кент был, с которым ты в тачке ехала? Знакомый?

– Я Ясмина, не Жасмин.

– А мне Жасмин больше нравится. Похожа ты, на принцессу.

– Спасибо, но…

– Ты благодарить заканчивай, а то уже спина чешется.

– Что? – ресничками длинными хлопает, свои такие черные, завиваются, не наращенные, красивые.

– Крылышки растут. Так что, кто этот кадр, который тебя на трассу выкинул? Ты его знаешь?

– Нет… – тушуется, секи прикрывает, – простите… голова… Мне плохо опять.

– Не знаешь, значит, да? Понял.

– Мне нужно папе позвонить. Вы можете дать телефон?