Игра в королевство

Они склонились над находкой. Рисунки и впрямь выглядели необычно. На первом листе подающий надежды юный художник изобразил открытый скворечник, который населяло множество маленьких человечков. На втором были нарисованы дети, собравшиеся в кружок вокруг большой птицы. На третьем – сломанные часы с покореженными стрелками. На четвертом в приоткрытую дверь заглядывала женщина. Чуть ниже ее лица из дверного проема игриво высовывался тигриный хвост.

Вероника перевернула сразу несколько пустых листов и наткнулась на полотно мелких закорючек.

– Инопланетный алфавит? – хмыкнула Катька. – Вот же заняться было нечем.

– Да чем тут можно было заняться? Больница все‑таки.

На следующем листе оказался настоящий монстр: вполне человеческий низ – стройные ножки в туфлях с бантиками – и звериный торс, покрытый рыжей шерстью. Венчала это все зубастая морда.

– Кошмар, – скривилась Катька. – Ладно, брось, пошли дальше.

Веронике очень хотелось последовать ее указанию, но что‑то заставило перевернуть еще один лист. Белое полотно аккуратно разделили на кирпичики. В центре более темными прямоугольниками была выложена надпись:

 

ВЫХОД

 

Катька уже вышла в коридор. Вероника, поколебавшись, сунула альбом в сумку с учебниками.

«Он же ничей, – сказала она себе. – А рисунки интересные».

Они перешли в другое крыло. Единственное окно в конце коридора оказалось заколочено, и здесь было гораздо темнее. Катька дергала все двери подряд. Они оказались заперты – кроме одной, в самом конце. Та была гостеприимно распахнута.

– Заглянем? – спросила Катька.

Вероника с удивлением отметила, что она напряглась, хотя было ясно: вряд ли здесь кто‑то есть.

– Ну, давай.

Дверь была в двух шагах, когда из комнаты, куда она вела, бесшумно выкатился мячик.

Катька от неожиданности взвизгнула.

Вероника почувствовала себя странно. Ее это почему‑то совсем не напугало. Она наклонилась, взяла старый резиновый мячик в руки и спокойно подошла к двери, словно рассчитывала увидеть ребенка и протянуть ему потерянную игрушку.

Но в комнате никого не было. Через щели между фанерными листами, которыми небрежно прикрыли окна, падал тусклый свет. Вероника разглядела нагромождение сломанной мебели – как будто кто‑то решил построить баррикаду прямо посреди комнаты. А поверх нее, на боках шкафов и спинках стульев, были аккуратно рассажены куклы – маленькие и большие, тряпичные и пластмассовые.

– Ужас! – Катьку передернуло. – Хотя… – Она пересилила себя, сделала шаг вперед и всмотрелась в кукольные лица. – Здесь фото будет вообще полный улет… Придется сделать, – заключила она с некоторой обреченностью. – И не лень кому‑то было такой хоррор устраивать. Эй, Верон, ты чего?

Вероника отбросила мячик и переводила испуганный взгляд с него на кукольный ряд и обратно. Лишь теперь до нее дошло, что случилось, где она находится и что видит.

– По… пойдем отсюда, – пробормотала она.

Катька безразлично дернула плечиком, но к двери понеслась с неожиданной резвостью.

Они быстро спустились вниз, почти бегом преодолели лифт и направились к выходу. Только потом Вероника обернулась.

Стул стоял в самом центре открытого лифта.

 

Глава 2

Пятый столик у окна

 

Дома Веронику ждал совсем не теплый прием.

– Где ты была? – спросила Лара, и голос у нее при этом был даже не холодным, а просто ледяным – хоть коктейли охлаждай.

– Пришлось задержаться в школе.

– До девяти?

Вероника растерянно глянула на часы в коридоре. Выйдя из больницы, она было удивилась, что уже темно, но Катька пустилась в рассуждения о том, какой наряд будет лучше гармонировать с заброшенным зданием, и это как‑то забылось.

Действительно, уже перевалило за девять. Не могли же они шататься по больнице семь часов?

Вероника не нашлась, что сказать, и Лара почти прошипела:

– Вот ты врунья. Позвонить хоть могла? И, помимо всего прочего, ты должна была купить мне лекарство.

– У меня из головы вылетело… А почему ты не позвонила?

– Во‑первых, думала, что ты умнее. Во‑вторых, когда все‑таки позвонила, ты не соизволила ответить. Ты потратила деньги, которые я тебе дала?

– Нет! – ответила Вероника чуть резче, чем следовало. Но это было ужасно обидно. Она никогда не тратила денег попусту и, если ей поручали что‑то покупать, приносила сдачу копейка в копейку.

– Чтобы завтра все купила. И лоджию теперь сама разгребай.

Лара круто повернулась и удалилась в гостиную. Оттуда слышались звуки телевизора – отец что‑то смотрел, но и не подумал встретить дочь или хотя бы крикнуть «привет».

Вероника ушла к себе в комнату и достала из сумки телефон. И правда, несколько пропущенных звонков. Как ее угораздило не услышать? Наверное, в больнице какие‑то проблемы со связью.

Еще пришло сообщение от Катьки: фото модели в длинном черном платье и вопрос «купить???» Захотелось швырнуть телефон об стену, но Вероника знала, что, если не ответит, Катька ей потом это припомнит. Она написала: «Лучше что‑нибудь попроще», и в который раз прокляла себя за идею с жутким антуражем. Заброшенная больница оказалась страшным и печальным местом. Идти туда второй раз совершенно не хотелось.

Время до ночи съела домашняя работа. Веронике приходилось потеть за двоих: надо было сделать сначала свои задания, а потом Катькины. Если просто переписать в тетрадку готовые ответы – еще куда ни шло, но иногда им попадались разные варианты. Сегодня был как раз такой случай, и совершенно измученная Вероника закончила работу лишь около часа ночи.

Убирая учебники в сумку, она наткнулась на больничный альбом. Листать его не было сил, но, уже лежа в постели, Вероника решила почитать о больнице и потянулась к телефону.