Игрывыгры
– Насчет грешных. Помнишь, варианты накидывали, зачем мы задействованы, и вообще к чему это все? Последнее, что тогда пришло в голову, было о создании поводов, чтобы кто‑то без проблем навещал госпожу «вдову» для своего удовольствия.
– Была такая версия.
– Уже не просто версия. Есть кандидатура на роль этого «кого‑то». Ты его знаешь.
– А дамочка‑то у нас не промах, оказывается. Только что видел ее. Типичная учительница. На несколько лет младше мужа. Сдобная шатенка с такими ягодицами, что сразу хочется влезть и попрыгать. На вид вся такая правильная, непробиваемая, на хромой козе не подкатишь. Я думал, она свою жизнь давно коту под хвост со скипидаром… в смысле – на поднятие детей и недотепистого муженька положила, а страсти на хозбыт растранжирила, но мадам, получается, и о своем интересе не забывает. Тридцать, сорок, сорок пять – баба ягодка опять…
– Ягодка, ягода, ягодница, ягодица… Насчет последнего ей зачет.
– Не отвлекайся на чужие караваи, пошутили, и будет. Выкладывай версию.
– Первая камера ведет постоянную запись, посмотри номера машин, которые последнее время у подъезда паркуются. Один автомобиль ты знаешь как облупленный.
– Говори уже, что ли.
– Стоп, сообщение пришло. Опять план корректируется.
– Звони шефу!
1
– Дебил, ты что наделал?! – раздалось над головой. – Ты же его убил!
Придя в себя, Михаил спинным мозгом почувствовал, что глаза лучше не открывать. Раньше роль мертвеца не нравилась, но сейчас…
Он остался лежать в прежней позе.
– Да не мог я убить, – донесся другой голос, гулкий и басовитый. – Приложился не сильней, чем всегда.
Послышалась непонятная возня.
– А если все‑таки грохнул? У него даже на бутылку не нашлось, пустой, как мой гроб до поры до времени, и рубаха в крови.
– Зато штаны фирмОвые, как раз мой размерчик. Подфартило. С паршивой овцы хоть штанишки…
Чужие руки стащили с Михаила трофейные джинсы.
– А под штанами‑то – пусто.
– Я не брезгливый. Может, он тоже с кого‑то снял. Главное, вещь хорошая. Ты не разбираешься, а я в свое время видывал и знаю: тебе на такую тряпку полгода за станком фигачить.
Михаил по‑прежнему прикидывался трупом. Почти профессионально. Не пропадать же бесценному опыту последних дней.
Чье‑то ухо прислонилось к груди.
– Скорее жив, чем мертв.
– Это хорошо, не люблю мокрухи. Чешем отсюда.
Удалявшиеся шаги становились все тише, и веки Михаила с великой осторожностью приоткрылись: две коренастые тени скрылись за углом.
Боль в груди заставила сгорбиться. Подняться удалось с трудом. Пошатываясь, Михаил направился в сторону родного дома. Пусть без штанов, но – наплевать. Все потеряло значение. Хватит. Домой.
Едва он показался из‑за гаражей, с улицы послышалось:
– Эт‑то что у нас тут такое?
Михаила словно прострелило, но он, делая вид, что не замечает, продолжил идти в другую сторону.
– Эй, бесштанная команда! Крру‑у… гом! К нашему шалашу строевым шагом – ать‑два! И быстрее. Только не падать, еще не хватало нам грязь в машину тащить.
Метрах в пятидесяти у раскидистой липы притулился полицейский «луноход», из него на явного оборванца, который брел в никуда и при этом избегал встречаться взглядом, из‑под фуражек с блестящими козырьками глядели две довольные улыбавшиеся ряхи.
– К тебе обращаются. Стоять!
Силы не равны, удрать не получится. Двое молодых, здоровых, с оружием и на машине против одного усталого и побитого – счет «много – ноль» в чужую пользу. Михаил повернул к «воронку».
– Пьян? – раздалось оттуда.
Он безмолвно опустил голову. Пусть думают, что пьян.
– Бомж?
Снова тишина в ответ.
– К тебе обращаются! Как зовут?
– Михаил.
– Фамилия? Отчество? Не тяни кота за нежные места. Адрес?
Если сказать правду – чем это обернется? Но если скрыть… все равно докопаются. До всего. В том числе и до ходячего безбрючного «трупа», сбежавшего из морга.
Михаил представился по полной программе. Полицейские повеселели.
– Почему без штанов?
– Ограбили.
Недоверчивый смешок был ответом.
– А рубаха почему в крови? – Один из представителей закона презрительно‑брезгливо оглядел оставшееся приличное покрытие Михаила. – Скажешь, пальчик порезал? А ощущение складывается, что тебя ножом пырнули, причем неоднократно, или, хе‑хе, расстреляли. Тоже неоднократно. Кровь‑то – твоя? Может, «скорая» нужна?
– Это не моя рубашка, здесь подобрал.
Полицейские снова хмыкнули.
– Полезай, разберемся. Если ни в чем не замешан, посидишь недолго. Пока родственники не заберут.
– А если не заберут?
Водитель «лунохода» удивился:
– Есть и такой вариант? Тогда дело плохо.
