Иное начало. Книга вторая: Чертоги душ
«Ох не зря я ребят закалял, ох не зря!» – думал я, глядя на раскрасневшиеся лица бойцов своего элитного отряда. Клятвенники хоть и были поопытнее, но явно уступали в выносливости фенрировцам. Вильюр вон и вовсе руки в штаны засунул греть.
«Действенный способ, нечего сказать.»
Только когда мы засели в пятидесяти метрах от первого дома, и убедившись, что все бандиты сидят по домам, я дал команду растянуться цепочкой и ждать условного знака от отряда Кедана.
Ждать сигнала, ухающего филина, пришлось около часа примерно. Это означало, что кольцо вокруг развалин деревеньки замкнулось. Теперь время пришло для исполнения плана Нойхэ.
«Ну, дай Род помощи!»
Фраго, так как был ближе к большому сараю в котором банда организовала конюшню, прокрался внутрь. Отвязав лошадей, он торопливо раскрыл воротину и выгнал взбудораженную скотину на улицу, подгоняя звонкими шлепками по крупу. Сперва всё было тихо, но храп и ржание лошадок не могли остаться незамеченными, и вскоре разбойники стали в непонятках выскакивать на улицу, спеша поймать их до того, как лошади разбегутся. Так как уже была глубокая ночь, многие спали, посымав оружие и доспехи, и теперь по двору метались мужики в накинутых наспех тулупах да валенках, с факелами в руках. Лишь у пары человек я заметил мечи, да у одного в руках было копьё.
Филин проухал снова, и мы, с заготовленными дубинами, ринулись без единого выкрика в деревню. Пока не раздались первые удары и крики боли, нас казалось совсем никто не замечал. Мы раздавали тычки и плюхи дубиналами на право и налево. Бить по голове я приказал лишь в крайнем случае. Но как оказалось, хватало и хорошего удара по ногам и корпусу. Пяток моих бойцов, с заготовленными верёвками, бегали от тела к телу и вязали незадачливых бандитов словно бычков. Пара тел лежали ничком, всё же без ударов дубиной по тупой башке не обошлось, но в целом всё шло не плохо. К тому времени как остатки банды забаррикадировались в одном из домов, на снегу лежало с десяток повязанных тел, один труп с окровавленным снегом вокруг головы, и один ещё лежал в беспамятстве уткнувшись мордой в снег.
Тяжело дыша паром я шмыганул носом и осмотрелся в неровных бликах факельного света:
– Потери есть!?
– Фальда подрезал маленько один, – откликнулся Над. – И у Нурхла ухо, что та слива, синее, – гоготнул он.
В остальном же впринципе всё обошлось. Но оставался ещё очаг сопротивления в доме.
Благоразумно став в стороне от окон, пока наши ловили перепуганных животных и зажигали дополнительные факелы, я оставаясь в тени громко крикнул:
– Кто кто в теремочке живёт!? Выходим по одному и без оружия! Первый у кого замечу даже вилку в руках – застрелю к херам собачим! Коль не выйдете, подожжём дом! Я всё сказал!
Оперевшись спиной на какой‑то сарай, я устало присел на одну из чурок, что сложены были у стенки, и стал ждать.
Прошло минут десять, и я уже готов был дать команду сжечь дом, когда в следующий миг внутри здания раздался звон стали. Потом что‑то громыхнуло, хрустнуло, за тем послышались вопли ужаса, сдавленный вскрик и… снова наступила тишина!
– Там явно произошло что‑то нехорошее. – настороженно поглядывая на дом поделился я мыслью с Варгоном и Хатой, что стояли рядом. Хата прихлёбывал из своего флянчика, а Варгон недовольно выбирал из бороды налипший снег и льдинки.
«Поэтому я и бреюсь. Даже зимой.»
– Я бы сказал, что там кого‑то только что прирезали, – ухмыльнулся варвар. – Не понимаю, чего тут нехорошего?
Я от досады сплюнул вязкую слюну в снег:
– Там какая то сволочь режет моих батраков, ёпт!
К нам подошёл Хорст, коллега варвара:
– Эти засранцы скоро околеют на морозе, – он указал увесистой дубиной в сторону кучки арестантов, которая в едином порыве сотрясалась от холода, а хор цокота зубов выбивал такую чечётку, что слышно поди до самого Хайтенфорта.
Я встал с пенька:
– Время вышло!…
И тут дверь дома распахнулась а из тёмного проёма раздался грубый и басистый голос, который явно принадлежал не маленькому человеку, да к тому же имел странный акцент:
– Я Тарталан! С кем имею честь говорить?
Варгон вдруг шагнул вперёд и заслонил меня щитом; Хата откинул фляжку в сторону (немыслимое дело!) и выхватил свои топоры; Хорст же отбросил дубину и взялся за боевой топор и щит. Остальные воины тоже ощетинились оружием, словно ожидая нападения целой армии.
– Чё б*я происходит? – в непонятках спросил я осматривая насторожившихся товарищей, что с опаской устремили взгляды в сторону открытой двери.
Пристально следя за входом в дом, Хорст ответил:
– Квилианец!
Я до сих пор только слышал об этой расе, но ни разу не встречал, и сейчас я искренне не понимал такую настороженность своих людей. Ведь нас тут считай три десятка, а он там один! Пусть даже и здоровый как бык.
– Алагат!? – раздался утробный бас изнутри дома, а потом последовало нечто вроде короткого смешка. – Произноси имя моего народа правильно! А иначе я снесу тебе голову, горец!
Варвары с Алагатских гор частенько конфликтовали с варварами равнин Эквилиана, и их нетерпимость друг к другу была известна на весь Акливион. А если честно – то к эквилианцам нетерпимо относились буквально все расы. Варвары из степей центральной части материка славились своей неуёмной жаждой битвы, грабежа, и были вольнолюбивы до безумия. Эквилианец раб – это не про них совсем. Он скорее откусит себе язык и захлебнётся собственной кровью, чем пробудет рабом хоть мгновение. А если ему перед смертью удастся свернуть шею паре‑тройке врагов – так это вообще за счастье!
Создалась некая патовая ситуация, а тем временем пленники уже хором подвывали от холода. Пора с этим делом заканчивать.
Я встал и вышел вперёд. Варгон попытался было воспротивиться, но я взглядом быстро напомнил ему, кто здесь анай.
