Исход

Затаившая дыхание Вика, не ведала, в пучину каких воспоминаний погружается Лекса. Она лишь видела, как медленно поднялось к небу лицо подруги. Как медленно разгладились на нем морщины, сползая вместе с напряжением и болью. И как тихонечко потекли из‑под ее прикрытых век, маленькие, горячие слезы.

И когда на экране монитора, медленно разгорелся белый прямоугольный проем на темном фоне, Вика внезапно почувствовала, как ее начинает захлестывать дикий, отчаянный страх. Боязнь остаться здесь, в этом свихнувшемся мире в полном одиночестве, неудержимой дрожью охватила тело. Не отдавая себе отчета, что делает, Вика рванулась вперед, с одной лишь целью – помешать. Опрокинуть, разбить это чертов монитор, с открывшемся на экране, проходе никуда. Разбить, растоптать, раскромсать на мелкие осколки. Все, что угодно, лишь бы не остаться здесь одной, иначе она просто сойдет с ума.

Но этому порыву не суждено было сбыться. Сидящая в безучастной, расслабленной позе, Лекса, неторопливо, как показалось со стороны, подняла руку и протянула вперед ладонь. Ослепительная белая вспышка беззвучно полыхнула в тесном пространстве комнаты, безжалостно вычеркнув женщину из реальности. А через мгновение, ее рыжеволосая подруга, плашмя упала на матрас и громко, протяжно закричала.

Лекса оказалась сидящей на голубоватой, непрозрачной, но явно похожей на стекло поверхности. Первым же импульсивным действием, коснулась ее рукой. Прохладная и безупречно гладкая поверхность была не такой скользкой, как могло показаться вначале. И от нее едва ощутимо веяло спокойствием и надежностью.

Лекса осмотрелась. Белое, безбрежное марево во все стороны. Немного дезориентирующее, но совсем не страшное. Издалека прилетел первый звук. Тихий детский смех, тоненькими колокольчиками прозвенел совсем рядом и растаял. Лекса встала на ноги. Ну что ж, значит, вот ты какое, виртуальное пространство. Зазеркалье, или, скорее, замониторье. Только вот я, не Алиса. И играть в игрушки не намерена.

Итак, здесь должен быть какой‑то путь, направление, куда двигаться, возможно, какой‑то проход. Лекса осмотрелась еще раз и совсем не удивилась тому, что в нескольких метрах у нее за спиной появилась дверь. Самая настоящая, деревянная дверь, только без рамы. Женщина усмехнулась, ну что ж, по щучьему велению, по моему хотению, так сказать. И сделала первый шаг вперед. Прямо под ногой проскользнула и растворилась в глубине, стайка каких‑то разноцветных рыбешек, словно она шла по тонкому льду, или стеклу над озером. Лекса заинтересованно остановилась, и снова заливистый детский смех прозвучал совсем рядом. Женщина резко обернулась – никого. Но этот смех напомнил ей голосочек младшей дочери. Именно так, во всяком случае, похоже, смеялась Настенька, когда ей было годка четыре. От этих воспоминаний Лекса вздрогнула, наполнилась решимостью, шагнула вперед и рванула дверь на себя.

Однако, несмотря на решимость и усилие, дверь не поддалась. Тогда Лекса толкнула ее вперед. То же самое. Зашла с обратной стороны и повторила попутку. Без результата. Выругавшись сквозь зубы, пнула дверь ногой. Затем посмотрела вверх и капризно произнесла:

– Хочу нормальную дверь, – и показала рукой в пространство перед собой. – Прямо здесь.

Та, что стояла прямо за ней, исчезла и тут же объявилась в указанном месте. Та же самая, вне всяких сомнений, вот и приметный сучок возле ручки. Лекса хмыкнула и снова попробовала открыть дверь. Безрезультатно.

– Это что? Издевательство? – гневно бросила она в пространство.

– Нисколечко, – мягкий, низкий и немного насмешливый голос прозвучал совсем рядом.

Лекса от неожиданности едва не подпрыгнула и резко развернулась. Сердце в груди забилось в бешеном темпе, мгновенно похолодела спина. Однако вокруг, по‑прежнему пусто. Только под ногами, вместо рыбок неожиданно проплыло нечто большое и темное.

– Ты кто? – взволнованно и немного резко спросила Лекса, прислонившись спиной к двери. Ставшие «ватными» ноги не очень‑то крепко держали свою хозяйку.

– А ты как думаешь? – и снова слова прозвучали совсем рядом. А вслед за ними прилетел и растаял уже знакомый детский смех.

– Я думаю, что невежливо отвечать вопросом на вопрос, – Лекса уже почти пришла в себя.

– А разве просить дверь, и получив, пинать ее – вежливо? Или со злостью говорить не самые лучшие слова – тоже вежливо? – низкий, скорее мужской, чем женский голос произносил свои слова так, словно мать обращается к своему ребенку. Не столько осуждающе, сколько с заботой, теплом и улыбкой. На какое‑то мгновение, Лексе показалось, что она вернулась в детство. Снова стала той самой маленькой девочкой, только что, в очередной раз, нашкодившей. И что после этих слов ей скажут идти в угол и подумать над своим поведением. Тряхнув головой и сбросив наваждение, Лекса уже более миролюбиво ответила.

– Я приношу извинения, за свое поведение. И прошу сообщить, с кем я имею честь вести беседу.

– Чтобы ответить, необходимо прежде узнать твое мнение. Что ты сама об этом думаешь? Кем ты меня считаешь?

– Я думаю, что ты, виртуальный разум. Хотя нет, не виртуальный, это понятие из того мира, откуда я пришла сюда, – Лекса поправила сползший на глаза локон и продолжила. – Я считаю, что ты разум этого места. Или же его посланник.

Снова зазвенели звонкие колокольчики смеха и справа, почти на грани угла обзора, Лекса увидела какое‑то движение. Резко повернув голову, обнаружила, как, буквально в полусотне метров, прямо из ничего материализовалась две фигуры. Мужчина в незнакомой, но явно военной форме, и девушка, в белой футболке и джинсах, с длинными, волнистыми волосами. Едва не раскрыв от удивления рот, позабыв обо всем на свете, Лекса заворожено наблюдала за прибывшими.

А молодая девушка, тем временем, уже заметила Лексу и несказанно обрадовалась. Что‑то беззвучно говоря и активно жестикулируя, обратила на нее внимание мужчины. В это время прямо перед ними возник еще один белый проход. Парочка переглянулась, затем их взоры снова обратились к Лексе. Девушка приветливо помахала ей рукой, а мужчина торжественно вытянулся в струнку и отточенным жестом вскинул руку к виску, отдавая ей честь. После чего парочка взялась за руки и так же беззвучно ступила в проход. Белое сияние погасло.

Лекса судорожно вздохнула. Ошеломление сползало с нее рваными липкими клочьями.

– Это был мираж?

– Нет, это люди твоего мира. Они пришли по следам.

– По каким следам? – Лекса почувствовала, что уже переполняется загадками этого странного места. Мучительно захотелось вскинуть руки и сжать ими свою голову.

– По следам на воде.

– И кто же оставил эти следы? Спаситель или апостол Андрей? – спросила она, то ли в шутку, то ли всерьез.

– Ни тот, ни другой. Эти следы оставила ты.

Лекса медленно сползла спиной по двери, подтянула к себе колени и положила голову на скрещенные руки. Просидев так пару минут, и успокоившись, тихо спросила:

– Ну, хорошо. Вернемся назад. Ты – разум?

– В какой‑то мере.

– Ты – Бог? – Лексе показалось, что она уже знает ответ, но она ошиблась

– Нет.

– Компьютер? Электронный интеллект?

– Тоже, нет.