Истинная с изъяном

Вот как? Интересно… Я думала, мы пойдем в темницу.

Я одевалась под хмурым взглядом дозорного. От наряда пованивало после помойки, но выбор был невелик. Разгуливать голой, пусть и в чужом обличье, не хотелось.

Сразу после того, как я оделась, дозорный нацепил на меня кандалы. Магические, но, к счастью, не заставляющие сбросить чужую личину. Не придется идти по улицам в истинном облике. И хотя я была этому рада, выглядело все подозрительно. Словно дозорный не хотел, чтобы горожане знали, кого он арестовал. Скрывает он меня, что ли?

Как будто этого мало, так еще остался сувенир от бездомного пса – та самая блоха. Она продолжила кусать меня в самых неожиданных местах, в итоге всю дорогу я дергалась и чесалась.

Неудивительно, что в особняк, куда меня привел дозорный, я входила в мрачном расположении духа. Ох, не нравится мне это. Зажиточный район города, артефакт власти, скрытность… слишком все подозрительно.

У входа висела бронзовая табличка. На них обычно пишут титул, имя и должность владельца дома. В зависимости оттого, что есть. У хозяина этого дома было все. На табличке я прочла – главный инквизитор города граф Гаюс Фалькорн.

Колени ослабли от страха, и я пошатнулась. О мэтре Фалькорне говорили, что он непримиримый боец с магическими преступлениями. Но с какой стати дозорный привел меня к нему в гости? Инквизиторы не судят преступников на дому.

Тогда я посчитала это удачей, но теперь думаю, что суд и заточение было бы спокойнее и безопаснее.

– Мэтр Фалькорн, я это сделал, – с гордостью сообщил дозорный, заталкивая меня в кабинет. – Ненавистный перевертыш пойман.

«Ненавистный перевертыш» – не худший эпитет, которым меня награждали. Химеры, призраки из‑за внешности, мыши из‑за сокращенного названия школы МШИ, как нас только не называют…

Таким, как я, приходится маскироваться. Ведь наш истинный облик легко узнаваем. У настоящей альезы внешность невзрачная, будто лишенная красок – бледная кожа, светло‑серые, белесые глаза, и такие же волосы. Это еще одна причина, по которой нас называют мышами. Мы – серые, тусклые тени.

– Зачем я здесь? – я осмотрелась по сторонам.

При звуке моего голоса мэтр Фалькорн поморщился, что категорически ему не шло. Несмотря на возраст – под пятьдесят лет, он все еще был хорош собой. Благородная седина в густых волосах, гордая осанка и аристократический профиль – все говорило о том, что мэтр из дворянского рода. Но, похоже, обедневшего, раз ему пришлось взяться за работу инквизитора. Аристократы Валлории искренне считают работу чем‑то нехорошим, вроде заразной болезни, и всячески ее избегают.

– Вопросы здесь задаю я, – побарабанив пальцами по столу, мэтр Фалькорн потребовал: – Сбрось чужую личину, хочу увидеть настоящую тебя, Райяна Деморге.

Я вздрогнула. Никак не привыкну, что меня называют по имени. Давно я его не слышала…

Решив, что терять мне нечего, я повела плечами, словно скидывая с себя одежду, а на самом деле внешность. Чужой облик стек с тела подобно краскам с холста, явив истинную меня.

Кандалы зазвенели, когда я придержала платье на груди. Оно стало мне велико. В отличие от травницы я не могла похвастаться выдающимися формами.

– Кошмар, – скривился дозорный при виде настоящей меня.

Я склонила голову к полу, пряча лицо за бесцветными волосами. Да‑да, я в курсе, что мой портрет можно ставить в буфет, чтобы дети боялись воровать сладости.

Привычная реакция на мою внешность давно должна перестать меня трогать, да и дозорный – человек чужой, незнакомый. Какая мне разница, что он обо мне думает? Но все равно неприятно.

Это тянется еще с детства. Уже тогда меня дразнили за внешность. «Да кто тебя такой полюбит?», «Страхолюдина!», «Ни один нормальный мужчина даже в сторону твою не взглянет» – самое безобидное, что мне говорили. В итоге собственную внешность я ненавидела и искренне считала себя уродиной.

Но мэтр Фалькорн вдруг удивил.

– Выйди, – махнул он рукой дозорному, а когда тот выполнил приказ, и мы остались одни, добавил: – Прошу прощения за его невежество.

Я часто заморгала. Мне не послышалось? А что если инквизитор – любитель экзотики? Нравятся ему девушки со специфической внешностью, и он искал меня, чтобы… На этой мысли мне стало не по себе. Нет уж, престарелые извращенцы не в моем вкусе.

– Что ты сделала с настоящей травницей? – начал допрос мэтр.

– Ничего, – пожала я плечами. – Она уехала из города навсегда, а я просто скопировала внешность и заняла ее место.

– Хорошо, что ты не убийца. Значит, мы сможем договориться, – кивнул он. – Ты нужна мне для дела. Предлагаю тебе сделку, Райяна.

Я хмыкнула, не торопясь с ответом. Вместо этого спросила:

– Прежде скажите, как вы меня вычислили? Я была предельно осторожна.

Это сущая правда. Скрытность – мое второе имя. Я никому не рассказывала о себе в этом городе, не называла имени, не делилась секретами. О том, где я, знают только три мои лучшие подруги из МШИ. Но им я доверяю на сто процентов, никто из них не предаст. Да я выжила в школе только благодаря подругам!

Более того, мы до сих пор поддерживали друг друга, связываясь через особый артефакт, части которого есть у каждой из нас.

«О, клятый дракон, вот же оно!» – осенило меня. Люди мэтра выследили меня по этой связи.

– Если хочешь оставаться не пойманной, рви все связи, даже самые близкие, – подтверждая мою догадку, произнес мэтр Фалькорн.

– Что за сделка? – мрачно поинтересовалась я.

– Ты выполнишь для меня одно поручение, а я избавлю тебя от необходимости ставить клеймо.

– Как это возможно?

– Я просто удалю данные о тебе из имперского хранилища. Райяны Деморге не станет. Ты и твои дети будут свободны. Навсегда.

– А если откажусь? – сощурилась я.

– В таком случае тебя арестуют и насильно клеймят.

– То есть выбора у меня нет?

Мэтр Фалькорн усмехнулся. По‑хозяйски так, зная, что вся власть в его руках. Он меня подловил, пообещав то, чего я так отчаянно жаждала.

Ох, как это было заманчиво. Свобода… какое сладкое слово. Могла ли я устоять? Конечно же, нет! Мэтр Фалькорн не оставил мне шанса, и я хрипло выдохнула:

– Что нужно делать?

 

Глава третья, где я заключила сделку с инквизитором