Из Лондона с любовью
Независимо от того, читаете ли вы это в том же году, когда я пишу, в 2020‑м, или спустя долгое время после публикации этих страниц, или даже после того, как меня уже не будет в живых (в этом прелесть книг – они живут долго), я должна рассказать кое‑что, прежде чем вы откроете первую страницу. За годы писательства, а это моя одиннадцатая книга, я пришла к пониманию того, что книга для автора – все равно что ребенок для матери. У меня трое сыновей, которым в данный момент четырнадцать, двенадцать и десять лет. Когда они были младенцами, мне в голову не приходило оставить их с няней, не проинструктировав ее. «Он любит груши», – говорила я няне, или: «Ему становится немного грустно перед сном, поэтому, пожалуйста, почитайте ему сказку». Теперь для меня не менее странно держать эту книгу в руках, ни капельки не беспокоясь о ней.
В 1992 году я была неуклюжим четырнадцатилетним подростком: брекеты, мальчики, средняя школа, страдания из‑за неудачной стрижки и, возможно, даже ужасной химической завивки. В том же году я превратилась из заядлой читательницы в страстную любительницу книг. Каким‑то образом я открыла для себя замечательную ирландскую писательницу Мейв Бинчи и решила прочитать все ее книги, какие только отыщу. Пока я плыла по бурной реке юности, ее уютные истории были столь необходимой мне спасательной шлюпкой. Потом я поклялась, что если когда‑нибудь напишу книгу и даже придумаю, как ее опубликовать, то попытаюсь создать для читателей их собственные уютные уголки.
Это я и старалась делать во всех своих книгах, включая «Из Лондона с любовью». На полпути к завершению романа произошло нечто совершенно неожиданное. Привычная жизнь перевернулась с ног на голову из‑за пандемии Covid‑19. Я боролась с болезнью больше месяца, школы, где учились мои мальчики, закрылись, и все странно, со скрежетом затормозилось. Но именно тогда незавершенный роман стал уютным маленьким мирком, в котором я так отчаянно нуждалась. В конце долгого писательского дня, когда нужно было выгуливать собак и кормить детей, я ловила себя на мысли, что хочу еще немного задержаться на этих утешительных страницах.
В моменты неуверенности я вспоминала лучшие времена и лучшие места, тот вечер в 2016 году, когда мой нынешний муж сделал мне предложение в самом очаровательном месте Ноттинг‑Хилл (если вы так же обожаете фильм «Реальная любовь», как я, то точно знаете, о чем я говорю). Моими декорациями тоже был Лондон.
Некоторые места, упомянутые в книге, конечно, вымышлены, но многие из них я открыла во время двух исследовательских поездок. Однажды мне посчастливилось получить приглашение на ужин в легендарный Королевский автомобильный клуб, ставший местом действия двух эпизодов книги. Должна сказать, что КАК – именно такой шикарный и знаменитый, как вы себе представляете. Я бережно храню память о том вечере.
И теперь я вручаю свое дитя вам. Я заставляю себя отойти в сторону, хотя, вероятно, могла бы продолжать и продолжать. «Из Лондона с любовью» и его многочисленные персонажи теперь в вашем распоряжении. Надеюсь, что вы положите эту книгу в пляжную сумку или портфель, возможно, возьмете ее с собой в поездку (даже в Лондон!) или просто прочтете, не покидая домашнего уюта.
Где бы вы ни были и куда бы вас ни привела жизнь, я надеюсь, что чтение этой книги принесет вам такое же утешение, как и мне, когда я ее писала.
Из Сиэтла с любовью, Сара
Глава 1
Валентина
Лондон, Англия
1 ноября 2013 года
– Впереди нас ждут гораздо лучшие дела, чем те, что мы оставляем позади, – говорит женщина, сидящая рядом со мной в самолете, лет шестидесяти с небольшим, с выстриженной перьями челкой и резинкой для волос, так туго обхватывающей левое запястье, что бóльшую часть полета я опасаюсь, как бы не пришлось оказывать ей неотложную медицинскую помощь.
За годы всевозможных путешествий у меня собралась целая коллекция сомнительных соседей по самолету: девяностолетний дед, который дотронулся до моей ноги 3781 раз, после чего заснул, непрерывно пуская газы; младенец, плакса из плакс; дама, которая выпила слишком много маленьких бутылочек рома и отключилась у меня на плече, пуская слюни.
А в этом полете я, похоже, сподобилась заполучить соседку разновидности «сентиментальный оратор». К моменту, когда самолет оторвался от земли, болтунья, занимающая место 26B, уже успела процитировать Шекспира, Мэрилин Монро и, насколько помню, Мухаммеда Али.
Мой усталый пустой взгляд, очевидно, беспокоит ее, потому что уголки ее рта опускаются в разочарованной гримасе.
– Бедная девочка, – говорит она, качая головой. – Вы не знаете К. С. Льюиса. Какая жалость.
– Да, – говорю я, закрываю глаза и откидываю голову на спинку сиденья, пытаясь уснуть – или, по крайней мере, притвориться, что сплю. – Это весьма… весьма печально.
Да, печально. Меня только что обвинили в том, что я не опознала цитату одного из моих любимых авторов, но я слишком устала, чтобы защищаться. Что может быть печальнее? Только сама цитата.
