Изгой

Я хмурюсь еще сильнее. От Сайласа это особенно странно слышать, ведь, как правило, ему нравятся все. По крайней мере, до тех пор, пока они не дадут ему весомый повод себя невзлюбить, и то это еще надо постараться. Он годами терпит Лоусона, а тот вообще ходячий криминальный подкаст.

Мы какое‑то время смотрим друг на друга, словно резко перестали узнавать. Игра в гляделки из неловкой быстро перерастает в напряженную, так что я прерываю тишину.

– Прости, что пристала. – Теперь уже я пожимаю плечами. – Не то чтобы мне есть дело до нового брата Фенна. Просто интересно.

Сайлас расслабляется, и мы быстро возвращаемся обратно к обсуждению лета и его поездки на Винъярд. Но Эр Джей так и маячит на заднем плане, теперь еще более неизвестная переменная, вращающаяся в моем мозгу и пинающая его стенки. Бесит до ужаса – я поговорила с парнем всего минут десять, а он так засел в моей голове.

От него уже больше проблем, чем он того стоит.

 

Глава 8. Сайлас

 

Слоан говорит, я один из ее лучших друзей, но иногда мне кажется, что она сама не понимает веса этих слов. Она из тех людей, которые не подпускают других близко. Тебе кажется, будто ты знаешь их, добрался до сути. А потом понимаешь, что все это время разговаривал с отражением в коридоре из кривых зеркал, а до нее настоящей еще далеко.

Не то чтобы она была нужна мне близко. По крайней мере, не в том смысле. Это я так себя убеждаю, возвращаясь по тропинке к общаге. Что бы там ни думал Лоусон, я не сижу в засаде и не выжидаю, когда же наконец смогу залезть к ней в трусы. Ну да, разумеется, я думал об этом пару раз еще тогда, когда мы были в Балларде. Но у нас со Слоан ничего не было. Она встретила Дюка, я встретил Ами, и если какое‑то влечение у меня и было, то оно полностью улетучилось.

Ну, то есть я все еще считаю ее горячей, но… это не имеет значения. Почему я вообще об этом думаю? Мы просто друзья.

Когда я захожу в свою комнату, телефон брякает входящим сообщением. Это Ами, волнуется, почему я ей до сих пор не написал. За лето у нас выработался своеобразный график, этакий ритуал из постоянных сообщений и звонков, чтобы расстояние не казалось таким большим. Это нормально. Я не против. Вот только в последнее время у меня кончились слова. Повторяю одни и те же заученные ответы, и самого перекашивает от банальности. Словно я робот какой‑то, сканирующий ее сообщения на предмет ключевых слов и отвечающий по шаблону.

 

Ами: Видела Сан сегодня. Она передавала тебе привет.

Я: Ей тоже.

Ами: Она все волосы обрезала и нос проколола. Причем вид такой, словно она все это сделала сама, кухонным ножом и спицей. Мне ее даже жалко, как же ей в понедельник прилетит…

Я: Фигово.

Ами: Да уж, у нее бунтарская фаза. Мерфи прислал ей дикпик, который предназначался кому‑то другому. Весь в помаде перепачканный. Он попытался выкрутиться, но…

 

Я тупо смотрю на последнее сообщение, пытаясь понять, почему мы обсуждаем и разбираем по полочкам личную жизнь какой‑то девчонки, с которой я едва знаком. Я эту Сан видел всего один раз. Какое мне дело?

На другом конце комнаты распахивается окно. Еще через секунду в него вваливается девушка в майке и короткой юбке. Хихикая, она поднимается на ноги и рассыпает по полу маленькие бутылочки с алкоголем, которые звенят по деревянному паркету, как по клавишам пианино.

Она поспешно собирает бутылочки, словно ее спалили за воровством, а потом откидывает назад темные волосы и ловит мой взгляд. Не знаю, чего я ожидал, но она мне улыбается.

– Приветик.

Потом в окно влезает Лоусон.

– Вот видишь? Ничего сложного.

– Симпатичный у тебя друг, – говорит она, все еще глядя на меня.

– Вот и я ему говорю, – тянет Лоусон, – но он скучный.

– Можем устроить вечеринку. – Девушка Из Окна машет в мою сторону горстью мини‑бутылок с водкой. – Если Друг хочет присоединиться.

– Друг не хочет, – говорю я, прожигая Лоусона взглядом.

– Ты же сказал, что ушел.

– Ненадолго.

Лоусон бесстыже пожимает плечами – он никогда не извиняется.

Не успеваю я и глазом моргнуть, как они опрокидывают в себя пару бутылочек и начинают целоваться на кровати Лоусона на другой стороне комнаты. До моих ушей доносится скрип кровати и вздохи.

 

Ами: Солнце, ты еще тут?

Я: Да, прости. Лоусон пришел.

 

Девушка Из Окна наверняка самая симпатичная в своей школе. Готов спорить, она популярна и влюблена в жизнь. Она найдет друзей в хорошем государственном колледже, выпустится с отличием и найдет неплохую работу, что постепенно приведет ее к комфортной и не очень‑то запоминающейся жизни в пригороде с совершенно обычным мужем. И однажды, встречаясь в баре с подружками, она увидит, как красивый молодой человек сдержанно улыбается ей поверх рюмки с текилой. И вспомнит, как однажды залезала в окно к богатенькому мальчику.

Лоусон к утру уже и лица‑то ее не вспомнит.

Девушка Из Окна смотрит на меня поверх его плеча, когда они наконец разлепляются, чтобы набрать в легкие воздуха. Ее наполовину задранная футболка обнажает край лифчика. Она протягивает ко мне руку.

 

Ами: Ты мог бы попросить себе другого соседа.

Я: Знаю.

 

– Иди сюда, – говорит она, глядя на меня из‑под полуприкрытых век. – Не обязательно просто смотреть…

– Нет уж, спасибо, – бормочу я.

А потом беру ботинки и ухожу.

Лоусон – личность, которая до странного всех объединяет, в мнении, что он ходячий красный флаг. Большую часть времени он либо ведет себя как полный мудак, либо пытается втащить меня в какую‑нибудь передрягу, о которой я ну вот вообще не просил.