Измена. Её искушение, Его искупление

Последние слова доктора вселили в меня такую уверенность и оптимизм, что я немного перестаралась и проводя финишный осмотр голени. Точнее я расслабилась и снова Руслан Дмитриевич перестал быть для меня обезличенным пациентом.

Повреждённую ногу мне показали уже в последнюю очередь, Руслан просто задрал широкую штанину. Но я то знала, почему он не стал снимать штаны!

Как‑то не подумал Руслан Дмитриевич, что придётся раздеваться на массажном столе. А на сколько я успела увидеть, после душа он так и не надел нижнее бельё. В памяти всплыли две картинки, его вид и спереди и со спины!

И как теперь это забыть?

Это воспоминание сбило весь мой рабочий настрой. Моя рука дрогнула, я слишком сильно надавила и попала на болевую точку. Тут же почувствовала, как под пальцами сократилась мышца и дёрнулась нога. Мой пациент тут же на это отреагировал, и я услышала тихое.

– Ептеть! Ошалела совсем!

Такое я слыша уже не первый раз, порой пациенты не церемонятся в выражениях. Поэтому я не обиделась и хотела уменьшить боль, для этого нужно было просто расслабить мышцу. Я даже начала это делать. Но грубый мужской голос снова напомнил мне, что мой пациент – это Руслан Дмитриевич. И он весь сеанс ждал, когда я сделаю вот что‑то такое, за что можно было бы прицепиться ко мне.

– Не трогай! – рыкнул он и дёрнул ногой.

По инерции я отошла на шаг назад. Был в моей практике случай, когда разгневанный пациент лягнул меня ногой, потом почти месяц ходила с синяком под глазом. Поэтому моя реакция и страх были чисто инстинктивными.

Скрыть страх я не смогла и поэтому опустила глаза в пол.

Это ещё больше разозлило Руслана Дмитриевича.

– Совсем безрукая, хочешь калеку из меня сделать?!

Сказать что‑то в своё оправдание я не успела, за меня вступился доктор.

– Руслан, что за глупость. Это симптоматика, нейронка у тебя сбоит – попытался пошутить Игорь Анатольевич.

На это Руслан рыкнул и на него.

– Ага, поэтому ты и отменил обезболивающие!

Доктора не смутило поведение и слова его пациента. Игорь Анатольевич всё с той же улыбкой продолжил свою мысль.

– Раны на ноге почти все поверхностные и ты это знаешь. Твоя хромата у тебя в голове. Мы это уже обсуждали.

– От твоей болтовни мне лучше не становится – ответил Руслан.

– Но и хуже тоже не становится! Вот это важно! Ладно одевайся.

Доктор кинул Руслану футболку.

Я все так же стояла в стороне и ждала.

Сейчас мне скажут: да или нет?

Доктор был настроен позитивно. Он приобнял меня за талию и повёл в ту часть этого жилища, где был небольшой кухонный уголок.

–Люба помойте руки и садитесь за стол, поговорим.

Помыть руки я успела, а вот сесть за высокую барную стойку нет.

– Люба иди в большой дом. Мы с доктором всё обсудим и решим.

Голос Руслана был снова спокойным. Доктор хотел что‑то ему сказать, но посмотрел на меня и передумал.

Я не стала задерживаться и как можно быстрее ушла. Мои слова вряд ли что изменят, поэтому решила промолчать.

Всё что я могла сделать, я сделала.

Осталось лишь ждать…

Вернувшись в большой дом, пошла сразу в гостиную, откуда доносились детские голоса. Моя Даня, Мирон и ещё одна девочка носились по большой комнате играя в догонялки. Димка строил из себя взрослого и сидел с книгой в руках в оном из кресел. Периодически окрикивая кого‑то из детей, когда они задевали его.

Моя стрекоза, завидев меня в дверях гостиной, побежала ко мне, в этот момент её и догнал Мирон.

– Ты вода! – закричал мальчишка и метнулся в сторону от неё.

– Мама, пришла! – ответила ему Данюшка и, обнимая меня, позвала свою новую подружку – Алиса иди! Это моя мама!

Девочка лет четырёх выглянула из‑за кресла и спросила:

– А мы уже не играем?

Дочь доктора Алиса, а это была именно она, была чем‑то похожа на отца. Такая же открытая улыбка и светло‑русые волосы. Хотя нет, волосы у неё были светлее, чем у отца. Такого же цвета, как и у моей Дани. У меня в детстве тоже были светлые волосы, а сейчас уже темно‑русые. Это нормально, что с возрастом волосы темнеют у большинства детей. Но сейчас посмотрев на Алису, я всё же была уверена, что вот она останется натуральной блондинкой даже когда вырастет.

– Конечно же вы можете играть дальше – успокоила я девочку – Вы играйте, а я пока схожу на кухню, помогу Марии Сергеевне с ужином.

– Мам, не уходи! – тут же отозвалась моя дочка.

Данюшка крепко держала меня за руку и потянула к дивану. Я и не сопротивлялась, пошла вслед за ней, села на диван и посадила дочь к себе на колени.

Дочка доктора посмелела на нас, потом на Димку (она же пряталась как раз за тем креслом, на котором сидел он), он вроде как незаметно ей кивнул. И после этого одобрения она вышла из‑за кресла и подошла к нам.

– Здравствуйте. Меня зовут Алиса – представилась она.

В длинном слове приветствия она немного перепутала буквы, но мы с Димкой не стали заострять на этом внимание. Средний сын Алевтины, всё так же делал вид, что читает книгу, а сам одним глазом смотрел за происходящий в гостиной.

– А меня Любовь, можешь звать меня тётя Люба – ответила я.

– А мне нравится Любовь – улыбнулась девочка.

Тут уже и младший из братьев подошёл и гордо сказал.

– А я Мирррон!

С буквой «р» у Мирона не было проблем, но своё имя он прямо рычал, как будто повторял упражнение. В принципе он хорошо говорил, просто мало и не спешил в отличии от моей дочки. Вот и сейчас Дане уже было невтерпёж поделиться со мной всем интересным, что она узнала в моё отсутствие.

– Мама, а у Алисы папа доктор – начала рассказывать дочка – Алиса сказала, что когда вырастет тоже станет доктором. Мам, а я тоже хочу стать доктором.

– Ну раз хочешь станешь – успокоила я дочь.

– А я буду как папа – тут же вставил Мирон – буду делать деньги!

Димка засмеялся, уткнувшись в книжку.

– Деньги не делают, их зарабатывают – это уже вступила в разговор Алиса.