Измена. Обратно не пущу!
Неужели он думает, что я полезу рыться в чужих вещах?!
– Следи за дочерью, чтобы обои не разрисовала маркером, – говорит нравоучительно на прощание и убирается восвояси, хлопая дверью.
Жутко хочется распахнуть дверь и запустить в Мишу связкой ключей.
Гад! Как он посмел оскорбить моего ребенка?
Если она приемная, значит, в ней дурные гены?
Нет!
В ней гены моего мужа! Стаса!
Она не девочка с улицы, она не сирота! Ксюша – папина дочка с синими сапфировыми глазками и упрямым характером. В этом ее беда, поэтому она не смогла принять тот факт, что Стас не захотел ее. Они так и не смогли найти точки соприкосновения.
Жаль.
Больше всего сожалею о том, что не могу рассказать Стасу о том, что знаю какое он гнилое дерьмо!
О том, что я недавно провела генетическую экспертизу и узнала страшную правду – мой муж мне изменял.
Он – настоящий биологический отец Ксении! Семь лет, игравший роль приемного папаши.
Господи!
Неужели, делая вид, что Ксюша ему неродная, подкидыш, приемыш, он реально заигрался и не смог полюбить ее по‑настоящему. Свою родную кровиночку!
Может, он возненавидел ее за то, что та напоминала об обмане и измене?
Ухмыляюсь. Вряд ли. Он изменял, изменяет по сей день, и винит в этом меня.
Поэтому Стас по сей день живет в неведении, что я знаю горькую правду.
Только моя беда в том, что я люблю эту девочку и не вижу в ней плод измены.
Я вижу в ней мою любимую единственную доченьку!
Выключаю свет, иду в зал, где приготовила себе спальное место на диване. Ложусь, обнимаю подушку. Долго ворочаюсь, засыпаю с мыслями о Мише.
Прошлое
Алевтина
Восемь лет назад. Сон
– Радуйся, тебя взяли в ресторан французской кухни на лето, – сообщает мама, едва открываю глаза.
– Ты разнесла кого‑то в пух и прах, и они пытаются откупиться? Верно? Ты их шантажировала? Признайся, – смеюсь, глядя как она раздражается.
– Наоборот. Переступив через журналистскую совесть, пишу слащавую выдуманную статью! Знаешь, чего мне это стоит?!
Догадываюсь.
Недовольно скатываюсь с кровати. Если уж мама – разгромщик всех хайповых ресторанов Москвы пошла на подлог, то плохи мои дела. Не отвертеться от летней работы.
У меня были другие планы, но, кажется, мою судьбу решили за меня.
– Когда начинать?
– В понедельник.
– Значит, на выходные могу уехать с друзьями на пикник? – вскрикиваю радостно, и бегу собираться.
Через час уже стою у дома подруги. На мне короткий летний сарафан, на ногах кроссовки лимонного цвета, длинные светлые волосы пшеничного цвета распущены и каскадом падают на спину.
– Леся! Леся! – кричу, задрав голову вверх.
– Девушка, не пробовали по мобильному позвонить? Двадцать первый век, все дела! – слышу за спиной мужской голос. Приятный. Поставленный. Молодой.
Так и хочется обернуться. Что я и делаю.
Передо мной стоит высокий парень. Ну очень красивый. Брутальный мачо. Высокий, широкоплечий. Темная футболка обтягивает кубики мышц, рельефные трицепсы и бицепсы, а темно‑синие джинсы аккуратно подчеркивают мощные прокаченные бедра.
Этакий породистый конь. Подкованный – тоже в белых кроссах.
Нервно сглатываю, перевожу завороженный взгляд на мужское лицо. Четкая линия скул, волевой подбородок, прямой нос, серые или голубые глаза. Не могу рассмотреть, солнце слепит. Залипаю на красивых чувственных губах.
Не замечаю, как летит время. Не слышу, что говорит парень.
Сквозь пелену вижу, как из джипа выходят еще два парня и девушка. Малышку в оранжевом платье в белый горох я узнаю. Учится с нами в колледже, на год старше.
– Аля! Аля! – слышу сквозь вату голос Леси. Оборачиваюсь. – В порядке? Как ты напугала! – лепечет однокурсница и подруга по жизни.
Улыбаюсь, глядя на ее карамельные завитушки и блестящие карие глаза.
Куда это она так прихорошилась?
– Познакомься, – Леся хватает меня за локоть, поворачивает к молодым людям. – Киру ты знаешь. Юрасик – мой брат, его друзья – Влад и… – в глазах Леси появляется странное напряжение, когда она глядит на парня, которого, кажется, выбрало моё сердце. – … и Майкл.
– Можно просто Миша, – парень с короткой стрижкой, светло‑русыми волосами, делает шаг ко мне, протягивает руку. Его взгляд залипает на моем лице. – У тебя глаза как Швейцарские озера.
Парни хохочут, а я краснею.
Но продолжаю глядеть в серо‑голубые глаза, и внутри меня все переворачивается, а бабочки под ребрами сходят с ума.
– Поехали! Жара невыносимая, хочется поскорее нырнуть в озеро! – радостно сообщает Юрасик, и мы следуем за ним в машину.
– Кажется, мне не хватило места, – замечаю удивленно. Видимо мощные бедра Миши заняли слишком много места.
– А это что? – парень хлопает себя по бедрам.
– Нет… что вы… я лучше, не поеду, – пячусь назад. Мысли лихорадочно мечутся. Совсем не знаю этого человека, чтобы усаживаться к нему на колени.
Что обо мне подумают?
У меня давно не было с парнями никаких отношений. Вернее, не так, у меня никогда не было с парнями ни близкой дружбы, ни интимной. Всё жду принца на белом коне.
Просто еще не влюбилась! А я такая натура, мне надо любить, чтобы гореть!
Делаю шаг назад, и в этот момент Миша делает резкое движение, хватая меня за руку.
– Я работал су‑шефом в настоящем французском ресторане. В Париже, – мягко, но настойчиво сообщает мне.
