Измена. Жестокий брак
– Держи! Эликсир жизни! – хихикает подружка, вытаскивая из рюкзачка карманный термос.
Снимает крышку и довольно расплывается в улыбке, как, впрочем, и я сама. Уже скалюсь во весь рот. Запах трав от свечи сменяется бодрящим ароматом свежего кофе.
– Только мне сейчас кофе нельзя, Алис! – вспоминаю и зажимаю нос, чтобы не поддаться искушению. – Пока нельзя ни крепкий чай, ни кофе!
– Да ты без кофе скорей умрешь! – вскакивает подруга, наливает ароматно пахнущей жижи в крышку от термоса и сует мне в руки. – Жить без него не можешь! И от одного глотка никто не умер. Не бухти, Карин. Прими, как лекарство! И про свечу забыла, вот я балда! Смотри на пламя свечи и представляй, как сжигаешь дотла того, кто на тебя напал! Зло должно быть наказано.
– Бред! – брякаю.
– Бред – это на заочку пойти, вместо дневного! – со злостью шипит Алиса. – Ты должна выразить пережитый тобой ужас, иначе стресс накопится внутри, будет разъедать тебе жизнь, отравлять год за годом, выжирать силы. Станешь бледная, как моль. Парни замечать перестанут, замуж никогда не выйдешь…
Да, Алису заносит иногда… Но вообще она добрая…
– Выпью каплю, только, чтобы ты не обижалась, – делаю маленький глоточек кофе и блаженно мурлыкаю, прикрыв глаза от удовольствия.
Подружка права! Обожаю кофе! Жить без него не могу!
– Ну конечно, только чтобы я не обижалась! – хихикает Алиса, вырывает крышку‑чашку из моих рук.
В ответ хмурюсь и сердито надуваю губы.
– Нельзя, значит, нельзя! – издевается она.
Мы с Алиской подружки по школе, а не по ВУЗу. Она поступила на дневное отделение психфака, «факультета для психов», как говорит мой папа, а я специально выбрала «заочку», чтобы работать и делать что‑то свое. У отца крупный бизнес по деловым мероприятиям, я же всегда мечтала о творчестве, обожала выдумывать и воплощать нестандартные идеи. Чтобы люди подходили ко мне после праздника и с восхищением благодарили за невероятные эмоции!
Так что я сама предложила папе создать отдельный проект по организации нестандарных вечеринок. Сама предложила, сама и горбачусь, не покладая рук. Куда мне еще на дневном учиться?! Если точно знаешь, чего хочешь от жизни, лучше сразу опыт нарабатывать. Диплом в этом случае – дело полезное, но уже десятое.
– Так что за Руслан – спаситель и свет в оконце?! – перескакивает Алиска на другую тему, допив остатки кофе из стакана‑крышки. – Странный какой‑то чувак! Не мог разве тебя сразу в больницу отвезти?! К себе домой зачем‑то потащил! А если бы ты окочурилась в дороге? Типа решил, что он круче скорой и сам тебя спасет, в случае чего?! А‑а‑альфа‑самец?! А‑а‑а‑альфа‑дебил?!
Алиса звучно хохочет. Да так, я тоже больше не могу сидеть с постной миной.
Стук в дверь резко обрывает наш смех.
ГЛАВА 5. Цыганка
«Это кто?!» – пугаюсь.
Папа приходил вчера, предупреждал, что сегодня в часы приема для посетителей у него совещание в офисе. Значит, не он. Из одногруппников я так особо ни с кем и не сдружилась за год. Мы почти не пересекаемся в живую. Виделись вместе от силы раза три.
– Что за чёрт?! Ты еще кого‑то ждёшь, Карин? – ворчит Алиска, ревниво поджав губы.
Мы с любопытством буравим дверь взглядом. Театральная пауза неуместно затягивается.
– Да чтоб тебя, заходи уже! – звонко ругается Алиса, как наконец, в приоткрытый дверной проём вместо нового посетителя лезет пышный букет из красных роз.
Цветов столько, что никого за ними не разглядеть.
– Как ты принцесска, жива? – охапка алых бутонов опускается, я вижу за ней Руслана.
Он снова выглядит, как модель из рекламы. Голубой костюм‑тройка, галстук, платок в нагрудном кармане – кажется, что он вышел из дома на важную деловую встречу, а по пути неожиданно вспомнил обо мне и решил заглянуть в больницу.
– Позолоти ручку, да‑ра‑гой! – моментально кривляется Алиска. – Красавчик, яхонтовый! Всю правду тебе расскажу и покажу: что было, что есть, что будет…
Подружка вскакивает и под мое едва слышное хихиканье устремляется к Руслану и его букету наперерез, пританцовывая и кокетливо поигрывая плечами.
– Ай‑нанэ‑нанэ! Что придёт и где убудет, всё расскажу! Дай погадаю, – протяжно завывает Алиса, протягивая мужчине руку.
А дальше происходит то, что никак не укладывается в контекст ситуации. Руслан реагирует на невинное шутовство настолько неадекватно и агрессивно, будто девушка в черном балахоне реально способна ему чем‑то навредить.
Шикарный букет мужчина швыряет на пол, зафутболив его к изножью больничной койки. Нахмурив лоб, он скручивает Алисе ладони и вышвыривает её из палаты, как преступницу.
– Пошла вон, воровка! – орёт Рус, перекрикивая одичалый женский визг.
От происходящего у меня резко начинает кружиться голова. Хочу встать, чтобы выйти за ними и объяснить мужчине, что подружка просто пошутила, но не могу сделать ни полшага. Из меня словно откачали все жизненные соки. Выпили залпом и обесточили. Наваливает невыносимая слабость и беспомощность. Еле сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться.
– Это же Алиса, Алиска Кулакова! – бормочу хрипло.
Но кто меня услышит?!
«Рус просто не понял, что перед ним та самая девушка с аватаркой рисованной рыжей ведьмы из ВК, – зачем‑то оправдываю мужчину. – Решил, что Алиса – натуральная цыганка».
Слышу, как в коридоре Руслан орёт на медицинского сотрудника, как можно пускать к посетителям кого ни попадя и куда смотрит охрана. Алиска истерично вопит, крики обжигают мне сердце кипятком. Она сумбурно пытается объяснить правду, но ей явно не верят.
Я все понимаю. Наверное, со стороны Алиса, правда, выглядит, как цыганка. Ярко накрашенные глаза с толстыми черными стрелками, старомодное платье с широкими рукавами и юбкой, длинные кудрявые волосы. Её в этом прикиде даже два раза полиция на улице останавливала, спрашивала документы.
Делаю еще одну попытку встать с больничной койки. Решительно отбрасываю одеяло, но на большее энергии не хватает. Голова кружится, в ушах шумит. Не могу сконцентрироваться. Начинаю часто дышать, хотя стоит, наоборот, успокоиться.
Наконец, безвольно откидываюсь на подушки и закрываю глаза. Прячусь от проблемы! Как будто благодаря этому ситуация может разрешиться сама собой.
