Камчатский рубеж

– Тихо, тихо – сказал Алексей, стараясь говорить как можно спокойнее. – Не делай резких движений.

Алексей чувствовал, что она готова вскочить и убежать, но гость был вооружен, и что у него на уме, не знал никто. Внимание ребят в незнакомце привлекало буквально все: он сам, его одежда и оружие. Коренастый мужичок невысокого роста, не более метра шестидесяти, физически крепкий – это было видно по мышцам его рук, груди и живота. Пресс выделялся в виде квадратов. Лицо, шоколадного цвета от загара, было плоским и круглым, как блин, только широкие скулы выделялись на нем, узкие прорези, из которых черными угольками горели глаза. Редкие черные усы переходили в такую же бороденку, черные длинные волосы заплетены в косичку. На голове у незнакомца был надет тонкий обруч из белого металла, который блестел на солнце. Все это придавало ему таинственность. С наибольшим интересом Алексей рассматривал одежду и оружие. Безрукавка, в которую был одет незнакомец, была сшита из шкуры какого‑то зверя, мехом внутрь. Широкие кожаные штаны заправлены в высокие сапоги, голенища которых были меховыми, а головки – кожаными. Вся его одежда, обувь и широкий пояс, на котором крепился сбоку увесистый нож, были расшиты разноцветным бисером в виде замысловатых узоров и рисунков. На шее у незнакомца на кожаном шнурке висел кусочек темного меха в виде круга, на котором была прикреплена пластина из желтого металла с изображением оленя и медведя. На запястьях надеты браслеты из такого же металла, что и пластина на груди. Он пристально смотрел на ребят без каких‑либо эмоций. Алексея это стало раздражать и злить, и он краем глаза посмотрел в сторону березы. Там стояло ружье, и Алексей, немного успокоившись, подумал: «Есть шанс, если схватить ружье, а там посмотрим!» – и продолжил мысленно рассуждать. Незнакомец скользнул взглядом по столу и, видимо обнаружив то, что искал, протянул руку. Взяв стрелу, мельком посмотрел на нее и медленно вложил ее в колчан, который был у него за спиной. Только сейчас Алексей заметил оперение стрел и тонкую нить тетивы, проходившую через плечо и грудь странного человека. В правой руке за древко он держал пику, наконечник которой был широким и длинным, заостренным с двух сторон. Вид пришельца казался воинственным. Напряжение росло и готово было взорваться. Видимо, почувствовав настроение ребят, незнакомец изумил их своим действием: он улыбнулся. Взяв в левую руку пику, а правую руку сжав в кулак, прижал его к груди и сказал:

– Тхе. – Голос пришельца прозвучал громко и неприятно, как скрежет металла.

Ребята вскочили с мест, но незнакомца это не смутило. Он повернулся к ним спиной и быстрым шагом стал удаляться от них в сторону леса. Остолбеневшие Светка и Алексей провожали его взглядом; как завороженные, они смотрели на уходящего воина, пока тот не скрылся в кустарнике, растущем возле болота.

– Вы что, оглохли?! – окликнул их Федор. – Кричу, кричу, а вы молчите! – продолжал он возмущаться. – И что вы такие бледные оба, что с вами, что‑то случилось? – начал он засыпать их вопросами – Я что‑то проспал?

Алексей сел на стул, взял сигарету, закурил. Отойдя от стресса, Светка говорила быстро, поэтому иногда Федор перебивал ее, чтобы что‑то уточнить.

– Ну, в общем, вы немного струхнули, – сказал Федор, выслушав Светку, желая перевести это событие в шутку.

Алексей, докурив сигарету, бросил ее и, помолчав, сказал:

– Сдается мне, что с приходом этого мужика у нас начнутся проблемы, предчувствие у меня нехорошее.

– Да ладно вам, мало ли какие бомжи по лесу шастают, стоит ли из‑за этого нервы портить? Ты видел, сколько шло народа, когда мы ехали сюда. В лесу всякое бывает, даже кикиморы, говорят, водятся, – сказал Федор с усмешкой, он не менялся ни при каких обстоятельствах. – Мы же на охоте, а на охоте охотиться надо, да и вообще давайте позавтракаем, что ли.

День прошел без каких‑либо событий. Накрапывал дождь, и вечерний выход на дичь оставался под вопросом. Порывы ветра усиливались, раскачивая ветки деревьев, небо заволокло тучами.

– Что будем делать? – спросил Федор.

– Что‑что, найдем, чем заняться, – подмигнув своей подруге, сказала Вика.

«Только одно на уме у девки, зря взял баб с собой», – подумал он. Дождь все сильнее и сильнее барабанил по палатке, превращаясь в сплошной ливень, в лесу стемнело. Алексей и Светка заснули под гром и молнии весенней грозы в надежде, что завтрашний день будет сухим и теплым.

 

Глава 3. ТХЕ‑ТИХОН‑ТОЙОН

Первым проснулся Алексей Чернов. Было очень холодно, Светка, прижимаясь к нему, шептала сквозь сон ласковые слова.

«Что‑то похолодало, и даже очень!» – подумал Алексей. Светало.

– Вставай скорее! – услышал он в темноте взволнованный голос брата.

– Только не буди ее, – сказал Федор.

Выйдя из палатки, Алексей почувствовал холод, который пронизывал его насквозь так, что даже зубы стали отстукивать барабанную дробь.

– Блин, ну и холод, – сказал он.

Под ногами что‑то захрустело. Снег.

– Да‑а, с природой что‑то происходит. – Алексей продолжал раздраженно говорить вслух.

– И не только с природой, но и с нашей поляной, – ответил Федор почти шепотом, включая свой фонарь.

Следя за лучом света, Алексей просто оцепенел.

– Что это? – спросил он удивленно.

– Я бы тоже хотел знать, – ответил брат.

Впереди стояла сплошная стена из какого‑то хвойного кустарника высотой около двух метров, ни болота, ни леса возле него не было.

– Что за хрень и почему поляна имеет вид идеального круга? – сказал Алексей растерянно, когда Федор перестал водить лучом фонаря, шаря им по поляне.

– Я не знаю – ответил он как‑то отрешенно.

Поляна действительно имела форму ровного круга, машина по‑прежнему стояла возле березы, стол, за которым они ели, и палатки были на месте, только сама местность и этот кустарник стали чужими.

– Ну, какие мысли будут, версии? – спросил Федор.

– Какие версии, может быть, мы еще спим? – ответил Алексей.

– Ага, спим так, что ты трясешься от холода, и мы видим одно и то же, но самое главное – этот запах!

– Какой запах? – недоуменно спросил Алексей.

– Запах моря, его не спутать ни с каким другим, за десять лет хождения по морям его не забыть, поверь. Я так думаю, море здесь есть, да и чайки где‑то кричат, только где мы? – продолжал он рассуждать вслух. – Ладно, ты поспи, а я подежурю, потом меня сменишь, все равно пока ничего толком не видно.