Камчатский рубеж

«Да, пожалуй, заснешь после всего увиденного», – подумал Алексей, но спорить не стал, в душе надеясь, что это только сон. Наступил день, и от былого холода ничего не осталось, как и от неожиданно выпавшего ночью снега. Теперь можно было увидеть и без фонаря всю картину. Поляна имела действительно форму ровного круга, и лес, окружавший ее, стоял сплошной хвойной стеной. За столом сидел Федор, и, судя по виду, он был уже в хорошем подпитии, из‑за холода потягивая сначала крепкое, а под утро – пивко. Вика сидела рядом и всхлипывала, облокотившись на его могучее плечо. Только Света продолжала, как всегда, хлопотать у стола, что‑то нарезая. По ее виду казалось, что она спокойна, но бледность говорила об обратном.

Увидев Алексея, Федор заулыбался.

– По‑моему, только один человек безмятежен – это мой братец! – сказал он, еле ворочая языком.

– Иди поспи, Федя, ночь ведь не спал, – сказал Алексей, подходя к столу.

Солнце палило нещадно, день становился жарким, поэтому пришлось надеть брюки цвета хаки и берцы. Федор сидел, сняв майку и потягивал пиво, подставляя свое тело солнечным лучам.

– Ну вот, все в сборе, можно и начинать думать сообща – сказал он. – Да, а где Вика?

– Она скоро, ей надо, – ответила тихо Света.

– А, ладно, она все равно ничего дельного не скажет, как увидела все вокруг, сразу в рев, не то, что твоя Светлана. В общем, так, сотовые телефоны не работают, электроника и радио тоже, поэтому ни времени, ни места мы не знаем. Что будем делать?

Наступило молчание.

– Ну думаю, что, сколько сейчас времени, можно будет узнать, если только…

Не договорив, Алексей пошел в палатку, копаясь в своем рюкзаке, он думал об одной маленькой, но нужной вещице, которая не только была очень важна сейчас, но и напоминала ему о доме и 21‑м веке! Это были карманные часы. Он уже не помнил, кто ему их подарил, но почему‑то они ему очень нравились, и он всегда брал их с собой на охоту. Серебряный корпус с красивым барельефом Питера, с открывающейся крышкой и механической мелодией. Почти с трепетом он открыл крышку часов. Ура, они идут!

– Ну вот, время мы знаем, на циферблате стрелки показывали девять часов утра, только непонятно, какого века и какого часового пояса, – продолжал рассуждать он.

Федор постепенно возвращался в привычное состояние лидера.

– Вот что, ребята, как видите, поляна наша не совсем плоская, а под уклоном, посмотрите на машину, – сказал он.

Все, как по команде, повернули голову в сторону новенького джипа, на котором отражались лучи солнца. Действительно, джип стоял под уклоном, багажная часть машины была намного выше.

– Ты, Леха, снимай свою обувь и залезай на него, может, что‑нибудь увидишь, – сказал Федор.

Алексей, сняв берцы, залез на крышу машины, цепляясь за края, потому что ноги скользили по гладкой поверхности.

– Ну, скоро ты там? – продолжал брат.

– Сам бы попробовал – огрызнулся Алексей.

– Да ладно вам, ребята, ссориться, – вмешалась в спор Светка.

Взгромоздясь на высокое место, пыхтя и потея от жары, Алексей крикнул:

– Давай бинокль!

Перед ним открылся прекрасный пейзаж, теперь он понял, что их поляна находилась на склоне сопки, внизу зеленым ковром расстилались кроны деревьев, дальше было видно озеро, которое от моря отделяла полоска берега, и очень далеко возвышались огромные горы, на которых белыми шапками лежал снег. Кричали чайки над водной гладью, а в море отражалось синева небес.

– Господи, как красиво!

– Ну, что там? – спросил нетерпеливо Федор.

Еще раз полюбовавшись пейзажем, Алексей только сейчас обратил внимание на то, что озеро имело форму идеального круга. Что‑то в душе защемило, голова резко заболела, тошнота подкатила к горлу, и он упал с машины. Света подскочила к нему.

– Что с тобой? – спросила она взволнованно.

– Ничего, все в порядке, в моей голове промелькнули обрывки из детства, молодая мама, моя сестренка, мой маленький брат.

Боль не унималась, картинки менялись какими‑то бессвязными сюжетами все быстрее и быстрее. Алексей застонал от боли.

– Ну, что с тобой, любимый? – услышал он голос Светы и открыл глаза.

Боль, как внезапно появилась, так и внезапно прошла.

Федор наклонился к нему, спросил:

– Ну, как ты, братан?

– Да ничего, все уже прошло, – ответил Алексей.

– У тебя тепловой удар, – сказала Света, все еще немного встревоженная. – Ну, что ты там увидел? – сразу последовал вопрос Федора, когда он понял, что Алексею действительно стало лучше. – Что ты видел? – не унимался он – Ты куда?

Но Алексей его не слушал и побежал на край поляны.

– И долго ты собираешься молчать и бегать? – продолжал он. Уже тише проворчал: – Видимо, башкой сильно ударился, вон как его колбасит, что ничего не соображает.

– Да ладно тебе, Федор, сейчас все узнаем, – перебила Светка его.

Алексей не слушал их, его интересовало только одно, верна ли его догадка или нет. Подойдя к краю поляны, он сорвал ветку хвойного дерева, понюхал, провел ладонью по пушистым иголкам. «Не может быть!» – подумал он про себя.

– Что ты можешь сказать нам, ботаник? – спросил Федор, подходя вместе со Светкой.

– Теперь могу, – ответил Алексей, с трудом веря тому, что видел, и что догадка его верна, и что это все произошло с ними. – На первый взгляд это покажется бредом, но попали мы, ребята, на Камчатку!

– Бред – это то, что с нами случилось, я даже уже принял наше перемещение, могу понять наши галлюцинации или еще что‑нибудь, но почему именно Камчатка?! Не Исландия, не Канада, не другая страна, а Камчатка! – не унимался Федор.

– Если ты будешь перебивать меня, то точно ничего не узнаешь!

– Да хватит вам, ребята, ссориться! – не выдержала Светка. – Говори, Леша!

– В общем, так. Я не знаю, растет ли в тех странах кедр, но то, что он растет на Камчатке, это точно! Теперь о главном: там, внизу, озеро, луга, бухта и вулканы, это если коротко о том, что я увидел. Когда моего отца перевели сюда, на новое место службы, я мальчишкой бегал на это озеро, играл в индейцев и ходил по этим лесам.

– Да с чего ты взял, что это озеро и эти места из твоего детства?! – Федору явно не понравились объяснения.

– Вот именно, из моего детства, разве это забудешь? Разве можно забыть малую родину, где прожил пятнадцать лет?

– Ну, начинается ностальгия.

– Да пошел ты, – не выдержал Алексей.