Когда наступает ночь
Мои родители – отдельная тема. Уже во время часовой поездки на машине из аэропорта вчера вечером все их разговоры сводились к искусству. О судьбоносной выставке в Галифаксе, которую сейчас готовила мама. О новой коллекции открыток с ее фотографиями природы. О папином сотрудничестве с художниками коренных народов Канады, о том, что маму номинировали на премию для начинающих художников. Неважно, что их дочь только что вернулась с дипломом бакалавра после четырех лет жизни в Европе и что ей тоже есть о чем рассказать. Они всегда были такими. Вот почему я с детства проводила большую часть времени у Бабули Жу‑Жу.
Она хмыкнула, но воздержалась от комментариев.
– Сомневаюсь, что мне круглосуточно нужна сиделка, но я, конечно, рада проводить с тобой больше времени.
Я ухмыльнулась.
Она подмигнула и невесело улыбнулась в ответ.
– Ну, рассказывай, – в конце концов сказала она. – Что у тебя произошло со времени последней встречи?
Мы пили лимонад, и я рассказала ей о последних днях в Университете Мальмё[1], куда я перевелась после двух семестров в Женеве. Мы общались по скайпу каждую неделю, так что бабуля знала о том, что у меня происходит.
– А где?.. – протянула она многозначительно, когда я закончила рассказ.
– Я тебя скоро с ним познакомлю, – выпалила я. – А сейчас я хочу к животным.
Бабуля с улыбкой кивнула и указала на сад:
– Ты знаешь дорогу! И раз уж ты туда собралась, поменяй всем воду. Я утром не успела.
Я вскочила и побежала по веранде. В ветвях могучих старых деревьев щебетали птицы, легкий морской бриз трепал мне волосы. Ветер донес до ушей блеянье и кудахтанье. Мне не терпелось увидеть животных. В нос уже ударил терпкий запах овечьей шерсти, сена, козьего кала и куриного корма.
Первой я увидела белоснежную курицу с коричневым пятном.
– Гертруда! – я громко поприветствовала ее, сияя от радости, и так напугала беднягу, что та поскакала прочь, громко кудахтая.
– Прости! – крикнула я вслед старой наседке и спрыгнула со ступенек веранды в сад.
Огромный сад был аккуратно разделен на небольшие царства. Три козы и шесть овец паслись на лужайке, рядом расположился курятник и загон, хотя днем куры свободно разгуливали, где им захочется. В самом углу сада под шишковатыми дубами стояли ульи. Я еще издалека услышала гул и суматошное жужжание своих старых друзей.
Я на секунду остановилась, чтобы проникнуться атмосферой. Сердце до краев наполнилось теплом. Если бы меня спросили, где мой дом, я бы ответила «здесь». Именно здесь.
Я подошла к забору вокруг выгона и открыла калитку. Ко мне тут же подбежали две козы. Я аккуратно закрыла за собой калитку и поздоровалась с животными, которые тут же принялись радостно облизывать мне пальцы.
– Привет, ребята! Я по вам скучала. – Козел Казимир наблюдал за нами с почтительного расстояния. – Да, даже по тебе, старый ворчун!
Я поздоровалась с овцами, которые всегда вели себя крайне настороженно, хотя я всех знала по именам. Затем я начала наполнять корыто из шланга.
Потом я пошла к двум десяткам кур и в деревянных ящиках для несушек нашла пять яиц. Бабуле, должно быть, очень тяжело нагибаться из‑за гипса. Я аккуратно сложила яйца в нижнюю часть своего широкого топа и несла их перед собой, словно в переднике.
Наконец‑то я дошла до пчел. На мне не было спецодежды, поэтому я присела в траву на безопасном расстоянии и начала наблюдать за хаотичным движением перед пчелиными домиками. Солнце грело лицо, куриные яйца давили на живот, трава щекотала голые ноги, я глубоко вдыхала сладковатый запах пчелиных сот. Как же я скучала по этому месту! Пусть и не хотела себе в этом признаваться.
Когда я вернулась на веранду к бабуле, на столе уже стояла тарелка с аппетитным сэндвичем.
– Ты серьезно?! Я еще не переехала, а ты уже меня кормишь!
Бабуля подняла бровь и посмотрела на меня серьезно.
– Завтра День Канады. Я знаю, куда ты вечером собираешься, так что не отпущу тебя на голодный желудок!
Я не нашлась что ответить. Выложив яйца на стол, я плюхнулась на садовые качели. Откусив сэндвич, я застонала от восторга. Чеддер, огурчики и сливочный сыр по бабушкиному рецепту. Божественно!
Она довольно ухмыльнулась и подмигнула. Я слопала сэндвич в рекордно короткое время. Пока я ела, на экране телефона постоянно выскакивали новые уведомления. Сообщения из Ватсапа. Я их игнорировала.
Бабуля бросила любопытный взгляд на вспыхивающий экран.
– Ну что? Волнуешься из‑за сегодняшнего вечера?
Я ожидала этого вопроса, но он все равно застал меня врасплох. Весь день я пыталась вытеснить из головы эту мысль. Нервничала ли я? Я скорее была на грани нервного срыва.
Я пожала плечами.
– Да не особо. Просто хочу всех увидеть.
Бабуля нахмурилась. Она слишком хорошо меня знала. Мне ее не провести.
– Всех?
– Да, всех! – ответила я с вызовом.
Телефон снова вспыхнул. Я использовала это как предлог, чтобы избежать допроса.
– Мне пора собираться и все такое.
– Конечно! – бабуля понимающе улыбнулась.
– Я перееду завтра, хорошо? У меня не так много вещей.
Она кивнула.
– С нетерпением жду рассказа о вечере!
Я закатила глаза и чмокнула ее в щеку.
– До завтра, Бабуля Жу‑Жу!
– До завтра, Лив. Повеселись как следует!
Я чувствовала на себе ее взгляд, пока гремела дверью «Вавочки» и лишь с третьей попытки смогла завести мотор. Этот чертов взгляд ее проницательных глаз. Мне не провести бабулю. Но я постараюсь как можно дольше обманывать саму себя. Это мне всегда хорошо удавалось.
Я ненадолго заскочила к родителям, чтобы переодеться и забрать гитару и укулеле. Начало темнеть, и мне казалось, что мое сердце вместе с солнцем погружается в море. Сердце становилось все тяжелее и робко трепыхалось в груди, как цыплята бабули.
[1] Город в Швеции.
