Когда наступает ночь
Я торопливо включил радио, не дав телефону подключиться к машине по Bluetooth.
В те дни, когда я был настолько же взвинчен, как сейчас, плейлист становился опасным. Все любимые песни сегодня напоминали о ней. Мы слушали их вместе: у костра, на катере или во время первого раза. А еще я слушал их один, когда она меня покинула. Сначала я слушал их, упиваясь муками безответной любви и жалостью к себе, а потом для того, чтобы заглушить боль. А еще из‑за злости на нее. Так появилась пестрая подборка песен, которые много для меня значили и которые помогли мне пройти через худшее время моей жизни. Но сейчас каждая песня представляла собой опасность вернуться к старой модели поведения и начать бередить едва затянувшиеся раны. Этого ни в коем случае нельзя было допустить.
Я четыре года повсюду слышал то, что напоминало мне о ней. По телевизору, радио или в разговорах с незнакомцами. Всё, буквально всё могло одним ударом отправить меня в прошлое. В темноту, которая слишком долго держала меня в своем плену. Последнее время такое случалось реже, но я уже был сыт по горло.
На радио словно услышали мои мысли, и тут из колонок заревела песня Maroon 5. Адам Левин пел про воспоминания о лучших временах, и мне захотелось его придушить. Текст песни бил в самое сердце.
– Да уж, чудесно, – проворчал я и выключил радио. Ну что ж, поеду в тишине. Но и она была мне не мила, потому что мысли зазвучали еще громче.
Сегодня тот самый день. День, когда все изменится и одновременно останется как прежде. День, когда моя жизнь, четыре года спустя, вновь пойдет под откос. Готов ли я? Нет. Можно ли вообще к такому подготовиться? Вряд ли.
Я со вздохом ехал дальше, едва следя за дорогой, на мое счастье, пустой. В голове крутилось слишком много вопросов. Что Лив здесь забыла? Зачем она вернулась? Она тут останется? Надолго? Но ответов придется подождать до вечера.
Когда я остановился перед многоквартирным домом, где жил Блейк, он уже встречал меня у дверей, одетый в джинсы и бейсбольное джерси. Распахнув дверь, он прыгнул на пассажирское сиденье. Тяжелая травма колена была практически незаметна.
– Здорово, дружище!
– Привет. – Я пожал протянутую руку, и мы поехали дальше.
– Спасибо, что подвозишь.
– Не за что. Джек приедет сразу на пляж?
– Ага.
Мы замолчали. Из‑за отсутствия музыки тишина казалась особенно звенящей. Блейк взглянул на радио, потом на меня и почесал голову с идеально ровным черным ежиком.
Молчи, молчи, молчи, – мысленно взмолился я.
– Ты смотрел игру «Лейкерс»? – спросил Блейк. – Полный провал!
Я внутренне выдохнул.
– Не смотрел, пришлось вчера задержаться в офисе. Бухгалтерия, отчеты и все такое.
– Боже, ну и скука. – Блейк притворно зевнул. – Когда ты успел превратиться в старика?
Я засмеялся.
– Да я же все время им был! – Блейк называл меня так с начальной школы.
– Это точно! – Блейк усмехнулся и откинулся на спинку кресла. Взгляд его карих глаз вновь направился на радио. Мне пришлось срочно выдумывать новую тему для разговора. Но Блейк меня опередил.
– А вообще… – начал он осторожно. – У тебя все нормально?
Я рывком кивнул и прикусил щеку изнутри, чтобы не заорать.
– Я спросил, потому что сегодня вечером…
– Да‑да, я понял! – простонал я. – Вы четыре года носились со мной как с сырым яйцом, а сегодня моя, так сказать, скорлупа хрупка как никогда. Но можно, пожалуйста, не обращать внимания на очевидные вещи и просто насладиться вечеринкой? Как каждый год?
– Ну ладно… – Блейк на секунду умолк, а потом чересчур громко откашлялся. – Тогда держись сегодня подальше от огня. А то получится яичница.
Я повернул голову в его сторону. Уголки губ Блейка поднялись, а потом пухлые губы сложились в ухмылку, обнажая белоснежные зубы. Он что, только что придумал худшую шутку века?!
Я непроизвольно усмехнулся. Пытаясь сдержать подступающий смешок, я провел рукой по щетине, но через секунду зашелся от смеха. Мы хохотали так, словно Тревор Ноа выдал свою лучшую шутку о Дональде Трампе[1]. Шутка Блейка была такой нелепой. Освобождающей. Мне стало очень хорошо. То, что надо.
– Спасибо, чувак! – прохрипел я, когда отошел от смеха.
Блейк вытер выступившую от смеха слезу и подмигнул.
– Все для тебя, бро.
Зарыв босые пальцы ног в песок на пляже, я с наслаждением вздохнул. Я смотрел, как ветер колышет море. Этот вид всегда меня успокаивал. Бриз принес прохладную морскую пену. Вот оно – чувство дома. Это и многое другое. Я никогда не понимал, как Лив могла от всего этого отказаться.
[1] Тревор Ноа – ведущий юмористической передачи The Daily Show, обратил внимание на то, что торт на инаугурации Дональда Трампа был фальшивым. Комик продемонстрировал тот самый десерт в студии. Помимо этого, ведущий высмеял тот факт, что этот торт является точной копией торта с инаугурации Обамы в 2013 году.
