Королевские цацки. Двойная жизнь волшебницы

С этим напутствием подруги и спустились по лестнице на один этаж вниз и оказались перед комнатой Ритки. По иронии судьбы, обе эти женщины жили в совершенно одинаково расположенных комнатах – точно посредине коридора. Только одна жила на третьем, а другая – на втором этаже. Очень удобно – идя в гости, никогда не запутаешься в дверях. Либо к одной, либо к другой точно попадешь. Главное, угадать с этажом.

– Кто там? – раздался из‑за двери сварливый женский голос.

И одновременно с этим донесся и истошный детский плач.

– Да чтобы тебе подохнуть, холера! – отреагировала женщина на ребенка. – Не лезь! Пошел прочь, дебил!

Переглянувшись, подруги только поежились. Похоже, общение с Ритой будет далеко не столь приятным, как визит к Наде.

Через минуту дверь распахнулась и на пороге появилась ярко накрашенная женщина с сигаретой в зубах, с прической и в красивом платье. Полная противоположность Наде, которая встретила их в спокойной домашней одежде, но зато ребенок у нее был накормлен, всем доволен и мирно спал.

– Ну? Чего вам? – неприязненно спросила молодая женщина, невозмутимо дымя сигаретой, хотя ребенок за ее спиной по‑прежнему надрывался от воплей.

Однако, насколько могли судить по его внешнему виду подруги, ничего особенно ему не было нужно. В руках у него была здоровенная шоколадка, рядом валялась бутылочка с соком. Как говорил Портос, я дерусь просто потому, что я дерусь. Ребенок Риты явно придерживался этой же позиции. Он просто сидел посредине комнаты на ковре и орал благим матом, не обращая никакого внимания на разбросанные повсюду игрушки.

– Мы к вам по поводу Полоскова Олега! – стараясь перекричать малыша, проорала Кира. – Можете уделить нам несколько минут?

Лицо Риты мгновенно исказилось от злости.

– Вы кто такие? – закричала она. – Новые подстилки моего Олежека? Так? Да я вас сейчас…

И она, не тратя больше времени даром, поперла на подруг с кулаками. Несмотря на то, что Рита была маленькая и даже миниатюрная и была одна, а подруг трое, вначале они даже растерялись от ее напора. Но быстро пришли в себя. Кира стукнула нахалку по носу. Леся схватила ее за волосы. А Анжелика пихнула ногой в живот.

В результате этих вынужденных мер часть крашенных в рыжий цвет Риткиных волос осталась в руках у Леси. И теперь она с брезгливым неудовольствием рассматривала рыжие пряди c непрокрашенными светло‑русыми корнями.

– Чего ты скандалишь? Мы совсем не потому ищем твоего Полоскова, что собираемся отбивать его у тебя. Нам твой Полосков вовсе не нужен! Нам нужен Витязь!

– Витязь?

– Да. Витязь или Борис. Знаешь этих людей?

– Ну, дружат они с Олежеком! А что? Вы с Витязем хороводились?

И в глазах Ритки проснулся закономерный интерес. Но в ту же секунду в них вспыхнуло и подозрение.

– Э‑э‑э… – протянула она. – Да вас же трое! Полосков, Борис и Витязь… И тех тоже трое! Признавайтесь, паскуды, какая из вас с моим Олегом хороводилась?

И Ритка снова кинулась в драку. Нервная система у женщины явно была ни к черту. Оставалось только удивляться, как она до сих пор находилась на свободе и была вообще жива, имея такую манеру поведения. Успокоившийся было ребенок за спиной у Ритки разразился диким ревом, однако не делая ни малейшей попытки приблизиться к матери и как‑то ее защитить, когда три незнакомые тети набросились на нее и скрутили, связав длинные рукава платья за спиной у хулиганки.

– Что вы делаете? – визжала Ритка. – Это же трикотаж! Вытянется – убью вас! Я за это платье половину зарплаты отдала! А вы…

Платье – это, конечно, серьезно. За это можно и убить. Или, во всяком случае, серьезно покалечить. И поэтому Кира уважительно спросила у Риты:

– Если мы тебя развяжем и спасем твое платье, будешь с нами нормально разговаривать?

– Суки вы! Поклянитесь сначала, что ни одна из вас на моего Олежека не претендует!

Кира с Лесей посмотрели в сторону Анжелики.

– Нет, – вздохнула та, – Полосков – это не мой Георг. А если бы даже это был и он, я все равно никогда бы не стала встречаться с таким многодетным папашей.

Услышав это, Ритка моментально успокоилась и повеселела. Еще больше она повеселела, когда обнаружила, что никакого ущерба ее платью не было нанесено.

– Отличный трикотаж! – похвасталась она. – Белорусский! Вы только гляньте на качество! Тянули его, словно веревку, а ему хоть бы хны!

Платье Риткино действительно совсем не пострадало. И девушки даже заинтересовались, где это она купила такую замечательную вещь. Надо бы и им приобрести себе пару вещичек из такого же трикотажа, который и в драке не мнется, и маленьких детей не боится.

– Да тут рядом магазин, – отмахнулась Ритка. – В соседнем доме. Могу показать, если хотите. Но вы зубы мне не заговаривайте и скажите прямо, какая из вас с моим Олежеком связалась?

– Ни одна!

– Клянетесь?

– Честное слово!

И девушки рассказали Ритке о беде Анжелики, которая никак не может найти своего телефонного возлюбленного. И о том, как они пытаются помочь своей подруге.

– А‑а‑а… Ну, это точно не мой Олежек тебе звонил, – отмахнулась Ритка. – Он до такого способа знакомства вовек не додумается. Да и зачем ему? У него от женщин отбоя нету. И ни за одной бабой он целых три месяца ухаживать, да еще на расстоянии или по телефону, не будет. У Олежека моего принцип на этот счет имеется. Если девушка с ним на втором свидании в койку не ложится, он к ней начисто интерес теряет.

Да, похоже, Олег Полосков парень очень простой. Чего ему не дают, то ему и не надо. Достойный жизненный принцип, позволяющий сохранить массу нервов и сил.

Между тем ребенок, неожиданно успокоившись, проковылял в угол комнаты, взял лежащее на углу стола печенье и деловито принялся его мусолить, запивая соком из поднятого с ковра рожка. Удивившись столь ранней самостоятельности этого малыша, подруги подумали, что, должно быть, он частенько остается предоставленным самому себе, вот и научился заботиться о собственном пропитании.

– А это ребенок Олега?

– Его. Что? Похож?

– Ну… Наверное. Мы‑то Олега только на фотографии видели.