Корона Арвандила. Сиренекрылая в плену Арахнида

– Думаю, она права, – согласилась я с Эледир. – Сильвион ведь тоже будет присутствовать на церемонии, представляя союзный Тирнадель, не так ли?

– На что ты намекаешь?

– Не намекаю, а говорю тебе прямо: ты нравишься Сильвиону, – напомнила я, подняв указательный палец. – Нет, даже не так… он от тебя без ума. Да, так будет куда правильнее. А это значит… – Я сложила руки домиком и приблизилась к сестре сбоку, – …что пора объединить Тирнадель и Арвандил в одно большое и сильное государство!

– Глупости, – отмахнулась она, обхватывая себя руками за плечи и глядя в окно на безоблачное голубое небо, в котором секунду назад пролетели две сиреневые бабочки. – Моя коронация только сегодня, а Сильвион правит Тирнаделем уже более двух лет. Уверена, у него было достаточно времени, чтобы найти себе подходящую невесту.

Улыбка сошла с моего лица, теперь я смотрела на сестру с сожалением. Эльрисс уже давно была влюблена в правителя соседнего королевства, и, что не менее важно, это оказалось взаимно. Но Сиренекрылые, Зеленокрылые, Лазурекрылые и остальные крылатые не могут вступать в брак, пока юноше не исполнится двадцать пять весен, а девушке – двадцать три весны. Таковы законы наших Солнечных Земель, и они распространяются на все пятнадцать лесных королевств.

Совсем недавно Эльрисс отпраздновала свой долгожданный день рождения, и ей следовало бы поговорить с отцом на тему замужества, мягко намекнув на желаемого партнера, но она категорически отказалась это сделать.

Она была уверена, что Зеленокрылый Сильвион не стал бы ждать ее целых три года, как бы сильно он ее ни любил. Утверждала, что старейшины леса якобы потребовали бы, чтобы он немедленно женился на более доступной невесте, поскольку Арвандил – не единственное лесное государство, которым в ближайшие десятки лет будет править незамужняя и совершеннолетняя женщина.

Я осторожно коснулась плеча Эльрисс. Мне хотелось многое сказать ей, отругать за все эти грустные мысли, но я не могла. Откуда мне было знать, что она чувствует? Откуда знать, как ей сейчас тяжело? Неудачно подобранные слова могли ранить ее еще сильнее.

– Послушай… ты не можешь знать этого наверняка, верно? Твое сердце будет страдать, если спустя годы ты вдруг поймешь, что ошибалась и что когда‑то у тебя был шанс связать себя узами брака с тем, кого ты любила. Я не так хороша в этом, но все же…

Эльрисс повернулась ко мне, в ее влажных сиреневых глазах блестели скопившиеся слезы. Увидев их, я почувствовала, как невидимая игла пронзила мое сердце, и легонько сжала плечо сестры.

– Я понимаю, что с нашим статусом принцесс эти слова прозвучат довольно иронично, но постарайся отбросить свои страхи и просто действовать. Не забывай, что твоя судьба в твоих руках. По крайней мере, скоро так и будет.

Старшая шумно вдохнула и медленно выдохнула, улыбаясь сквозь слезы, одна из которых все же скатилась по ее румяной щеке. Она накрыла мою руку своей и сжала мои пальцы, прикрыв глаза.

Пусть Эльрисс знает, что ее окружают люди, готовые поддержать и прийти на помощь. Я не хочу больше видеть слезы тех, кто мне дорог.

Это больно. Больнее, чем плакать самой.

 

* * *

 

Эледир настойчиво тянула меня за рукав темно‑коричневого плаща, пока мы шагали по вымощенной камнем дорожке, явно не желая, чтобы я отставала от нее хоть на шаг. Мы шли по одной из тех узких улочек, которые всегда оставались особенно безлюдными, чтобы избежать любой толкучки. Отец разрешил нам покинуть стены дворца, но велел лишний раз не попадаться на глаза посторонним.

Столица королевства Арвандил, еще очень давно прозванная «Аметистовым Сном» за красоту архитектуры и красоту самих населяющих ее жителей, каждый день с самого раннего утра наполнялась смехом, громкими разговорами, песнями и прочим шумом, но сегодня это было особенно заметно. И неудивительно, ведь коронация нового правителя – невероятно ошеломляющее событие, происходящее в каждом лесном королевстве лишь раз в тридцать пять весен! И то при условии, что потенциальный наследник престола полностью его достоин. Если же наследника сочтут непригодным для столь серьезной ответственности, трон займет кто‑то из ближайших или дальних родственников. А ты, потеряв право на власть, еще попытайся потом доказать свою полезность народу и добиться его расположения.

Двухэтажные, трехэтажные дома из белого кирпича и дерева были украшены венками из цветов сирени и зеленых листьев, фиолетовыми лентами, белыми тканевыми кружевами, свисающими с подоконников, и прочими радующими глаз мелочами. На каждой улице развевались знамена Арвандила и разноцветные флажки, крестьяне танцевали и веселились в своих лучших нарядах, дети играли у шумящих фонтанов. Гремели на все улицы музыкальные инструменты, словно нарочно не позволяя народу отойти на передышку от непрекращающихся плясок.

Наблюдая за общим праздничным настроением толпящихся людей, я чувствовала себя неловко, но в то же время где‑то на задворках сознания мне хотелось стать частью всего этого. Хотелось, чтобы чей‑то сын с обезоруживающей улыбкой притянул меня за руки и закружил в танце на городской площади, густо усыпанной сверкающими блестками, конфетти и сиреневыми лепестками цветов.

Но я прекрасно понимала, что это просто невозможно, и дело здесь не только в моем статусе. Хотя, если верить слухам, принцесса Сереброкрылых и ее старший брат, например, больше тяготели к простолюдинам, чем к дворянам, и никто из королевской семьи никогда их за это не осуждал.

А вот меня бы осудили, причем сам отец.

– Исилия! Исилия, смотри!

Услышав голос младшей сестры, зовущий меня по имени, я подняла глаза и увидела ее руку, указывающую куда‑то. А потом, проследовав за ней взглядом, наткнулась на массивную деревянную вывеску с нарисованной катушкой ниток и иголкой.

Отпустив меня, Эледир скинула с головы капюшон плаща такого же неприметного коричневого оттенка и побежала вперед, радостно смеясь.

– Эледир, осторожней!

Когда она оказалась у самой двери, я на мгновение испугалась, что кто‑то сейчас толкнет ее изнутри и случайно заденет сестру, как это уже случалось однажды. Но, к счастью, ничего страшного не произошло, и, распахнув дверь, над которой звякнул маленький колокольчик, девочка вбежала внутрь, скрывшись из виду.

Мне оставалось только мысленно покачать головой, тяжело вздохнуть, улыбнуться и поспешить за ней.

 

* * *

 

– Лилинэ!

Едва я переступила порог лавки, как передо мной предстало трогательное зрелище: малышка Эледир, едва ли не спотыкаясь, побежала к деревянному столу, у которого стояла повернутая спиной полноватая круглолицая женщина средних лет. Из ее высокой, замысловатой прически неряшливо выбивались несколько светло‑пшеничных прядей.