Кошку убило любопытство
– Но у таких заведений вечерами дежурят таксисты, – сказал Пéтрович. – Они могли вспомнить, когда уехал белый «уно». Вы их расспросили?
– Швейцар сказал, что, когда он закончил пить чай, было еще достаточно рано, и таксистов на площадке перед клубом еще не было.
– А как этот парень попал в клуб? – спросил аудитор.
– По словам хозяина клуба, – ответил Влад, – его полтора года назад рекомендовал ему один из постоянных посетителей клуба. Мы установили его личность. Им оказался сын владельца сети автомастерских.
– Вот вам и первое совпадение, – Шнайдер многозначительно посмотрел в сторону бара, официант моментально уловил его взгляд и начал наливать еще пива.
– Более того, мы установили, что эти два молодых человека находились в приятельских отношениях. Об этом нам поведала метресса клуба. И знаете, кто эта метресса?
Пéтрович пожал плечами, откуда мне знать, как ему тут же подсказал ответ Шнайдер:
– Эта та самая Елена Подольски, она же Штокман, которая довела до самоубийства того парня, который и свел нас с вами. Вот вам и второе совпадение.
– Вы хотите сказать, – Пéтрович оторопел, – что мы опять сталкиваемся с «Клубом самоубийц»?
– Не думаю, – ответил Влад. – Мой помощник разыскал ее прежнюю партнершу по театру. Помните знойную женщину, мечту поэта? И эта знойная женщина рассказала, что Штокман несколько лет назад ушла из театра и устроилась метрессой в ночной клуб. Управлять, как того требуют писаные и неписаные правила клуба, женским коллективом. Мечта поэта также рассказала, что эту прекрасную Елену и хозяина клуба вряд ли связывают тесные отношения. У того, простите, не совсем традиционная ориентация. Поэтому метресса сохранила привычку встречаться с клиентами. Но она уже не девочка, а солидная дама, поэтому выбирает не как прежде, в театре, возрастных поклонников, а наоборот, молодых мальчиков.
– Надо же, – изумился Пéтрович, – как тесен тот мир!
– И это еще не все, – Шнайдер подождал, пока официант не расставит новую порцию пива на столике и не отойдет, и продолжил:
– Вы знаете, чьими услугами пользуется эта Елена Штокман для подбора девочек? Той самой сетью модельных агентств в Восточной Европе, которой когда‑то владел хозяин горной гостиницы. Вот вам и третье совпадение.
– Об этом совпадении я уже знаю, – сказал аудитор.
– Откуда? – изумленно спросил Шнайдер.
– Об этом мне рассказали братья Клемен. К которым, с вашей подачи, обратился «Гранд‑отель». При продаже сети нашим департаментом финансов как выморочного имущества братья настояли, чтобы покупатель заключил договор с их партнерами в Восточной Европе на ежегодный аудит.
– Тогда вам и карты в руки, – сказал Шнайдер.
– Доктор Пéтрович, – рассудительно заметил Влад, – в этих совпадениях нет ничего удивительного. Да, тот мир очень тесен. Там не дают объявления о купле‑продаже в разделе частных объявлений. Но там также требуются проверенные люди и проверенные связи. Но самым интересным является еще одно совпадение.
– Влад, – прервал его сыщик. – Обед уже закончился. Может, мы переместимся в дом напротив, где его хозяин угостит нас виски?
– Друзья, – ответил Влад, – к сожалению, я должен покинуть вас. Сегодня же воскресение. У нас в семье это папин день. Так что я должен вернуться домой. Но перед уходом я закончу свою мысль. Доктор Пéтрович, – Влад повернулся к аудитору, – когда мы уперлись в необходимость проверки бухгалтерской документации клуба и, по сути, встали на месте, наверное, в силу профессиональной привычки не терять время зря, я попросил своего помощника приглядеться повнимательней к метрессе. И расспросить тех же девочек. Как оказалось, эта дама время от времени сама ездит в Восточную Европу на кастинг. То есть, на выбор девочек. И вы знаете, кто ее сопровождает в этих поездках? Тот самый сын владельца сети автомастерских, который рекомендовал своего приятеля, ныне покойного, для работы в ночном клубе.
Калейдоскоп
– Доктор, – Шнайдер чмокнул губами, – в этом мире может меняться все, но только не ваш виски.
Они вышли из кафе, следователь спросил Пéтровича, будет ли ему удобно завтра подъехать в клуб, Пéтрович кивнул головой, Влад распрощался с ними, а друзья направились в дом напротив.
Хозяину было не стыдно приглашать Шнайдера. Перед отъездом он отдал ключи своей соседке, фрау Кламмер, с просьбой периодически заглядывать в дом и по возможности вытирать пыль. Так что дом был готов к приему гостей.
Шнайдер вошел в прихожую, повесил пальто на вешалку и по‑свойски направился с дорожным саквояжем в тетину комнату, которая за последние годы стала его пристанищем. Он вернулся в гостиную и сказал:
– Доктор, вы завтра отправитесь в клуб, а я поеду повидать Рамона. Кристина в курсе, я ей звонил накануне, так что мы с ней поедем в клинику вместе.
А вот этого, подумал Пéтрович, Кристина мне не сказала. Прилетев, он ей сразу позвонил из такси. Но при водителе откровенничать не хотелось, поэтому они просто договорились, в силу их давней традиции, встретиться после ее классов во вторник вечером.
Хозяин с гостем сели в гостиной за стол, Пéтрович принес виски, поставил перед собой Касабланку, неспеша набил трубку и закурил.[1]
Они выпили, помолчали, как вдруг Шнайдер воскликнул:
– Доктор, а как же нам быть с ужином? Ведь у вас наверняка холодильник еще пустой. Так что на сэндвичи с чаем рассчитывать не приходится.
Эта, совершенно не к месту после сытного обеда, фраза обдала Пéтровича домашней теплотой. Рыжая хохотушка, как тебе там?
– Шнайдер, вы знаете, кого сейчас вы мне напомнили? Мою покойную жену. Она любила готовить. Но еще больше любила смотреть, как я ем ее снедь. И вот, когда я нахваливал ее обед, она, прижав руки к щекам, сразу начинала сетовать: что мне тебе приготовить на ужин?
– Вы никогда о ней не рассказывали, – сказал Шнайдер.
– А я о ней никому и не рассказывал. Но насчет сэндвичей не переживайте. Фрау Кламмер купила все, что я ей надиктовал по приезду. Так что в холодильнике есть и домашний окорок, и камамбер.
– Я вижу, – Шнайдер смущенно сдвинул брови, – что у вас сейчас совсем нерабочее настроение.
– Отнюдь, – ответил Пéтрович. – Просто это наше новое дело раскопало столько хвостов, столько скелетов в шкафу, что невольно возвращает к воспоминаниям.
[1] Касабланка, она же «слоник» – пепельница для трубок в форме слона, привезенная тетей Пéтровича из Касабланки.
