Красный город. Певец-2

Он нашёл удобное местечко рядом с прекрасным фонтаном и принялся разглядывать проходивших мимо него придворных и гостей. Это было даже полезно! Он подмечал, как принято приветствовать знакомых и незнакомых, как надо осведомляться о той или иной нужде. Некоторые наблюдения оказывались довольно забавными. Один пожилой господин напоминал сущего петуха: так потешно он вышагивал, поднимая ноги в коленях и опираясь на трость. Другой семенил, словно у него было не две ноги, а все сорок.

Анн тихонько рассмеялся, впрочем, тут же прикрыв рот рукой.

– Ну, чистая сороконожка, верно? – произнёс кто‑то за спиной.

Анн обернулся.

– Его так и зовут. «Господин из Кэвилла».

– Почему из Кэвилла?

– А там много такой живности. Можно было бы звать «господин из Примейона», да боюсь, что Виллем будет против.

Анн промолчал, не зная, куда может завести его этот разговор.

– А кстати, как Вы относитесь к небезызвестному труду Отрана Кэсси? Вы читали его?

– Да, я помню его мысль о разделении благородных занятий на пять видов, – сказал Анн.

– Правда? А я вот подзабыл этот фрагмент…

– Он пишет, что благородный человек всегда занимается одним из пяти дел: испытывает грусть при виде благ другого, радуется при виде бед другого, перешёптывается за спиной другого, возводит хулу на другого и питает ненависть к другому.

– И Вы согласны с ним?

– Отран Кэсси размышлял, основываясь на долгих наблюдениях, а я ещё даже не представлен ко двору.

– Достойный ответ! – воскликнул незнакомец. – Однако сейчас Вы можете представиться мне. Рад, что встретил человека, который читал весельчака Кэсси.

– Моё имя – кавалер Аой. Не уверен, что Вам это говорит о чём‑то. Мои земли лежат далеко на юге.

– Вы из эквов?

– Да, верно.

Собеседник юноши сорвал с головы забавную шляпу и махнул ею так, будто собирался запустить сей предмет в близрастущие кусты:

– А я вот обыкновенно развлекаю куманька Виллема. Господин Боэций, к Вашим услугам. Надеюсь встретиться с Вами вновь!

Он вторично взмахнул шляпой и пошёл прочь. Через пару шагов обернулся и указал рукой на соседнюю аллею:

– Кстати, если Вы всё‑таки желаете попасть в Примейон, обратите внимание на того человека в зелёной шляпе!

– Благодарю Вас! – крикнул Анн и устремился к амету, так удачно оказавшемуся рядом.

Человек в зелёной шляпе вытащил из кармана записную книжечку и записал титул Анна. После этого указал ему на неприметную дверь в стороне от роскошного входа во дворец, к которому текла река придворных.

– Вам туда, сударь! Церемониймейстер должен освежить в Вашей памяти некоторые тонкости придворных правил. Главное: ожидайте, пока герольд не выкрикнет Ваше имя. Лишь после этого входите в главную залу. О бумаге, в которой король призывает Вас в Примейон, я доложу главному распорядителю.

– Да, я всё понял, – кивнул ему Анн.

– Должен заметить, у Вас интересное платье!

– Вы так считаете?

– Несомненно.

Церемониймейстер недолго экзаменовал юношу. То ли причиной этого была суматоха начинавшегося торжества, то ли Фланк так хорошо подготовил своего ученика к визиту в королевский дворец, однако уже через несколько минут Анн был внесён в официальный список гостей Примейона. После этого его провели каким‑то длинным коридором прямо к парадной лестнице. Далее, на втором этаже, находился зал торжественных приёмов. На слугах, стоявших у начала лестницы, были уже не зелёные, а светло‑серые ливреи. Благородные кавалеры и сопровождавшие их дамы проходили мимо, не задерживаясь. Анн, помня наставления, остановился у дверей.

Примейон не случайно был тем местом, куда мечтали попасть все благородные кавалеры и дамы. Роскошь внутренней отделки поражала воображение даже самого искушённого ценителя. Беломраморные лестницы, устланные длинными мягкими коврами на всю свою длину, кажущиеся воздушными колонны из лучшего норландского камня, переливающееся золото дверных проёмов и окон, беззвучно скользящие по паркету слуги, предлагающие напитки, о которых не каждый и слышал, – всё это до конца жизни оставалось в памяти счастливчика, хотя бы раз приглашённого ко двору. Гости старались соответствовать ошеломляющей роскоши дворца. Форма и расцветка их одеяний отличались самыми смелыми сочетаниями. Анн едва удержался от возгласа изумления при виде важного господина в двухцветных панталонах, правая сторона которых напоминала спелый помидор, а левая была белой, как снег.

Наконец, герольд, найдя взглядом ожидавшего юношу, громко возгласил:

– Кавалер Аой, владелец земель его имени в южной стороне!

С бьющимся сердцем Анн вступил в зал, где собиралось самое именитое общество Инии. Вспоминая советы своих друзей, он не задержался у входа, но и не стал всеми правдами и неправдами пробираться ближе к трону. Юноша нашёл себе место у колонны в середине зала. Отсюда всё было великолепно видно: и входившие гости, и королевские места…

Рядом с тронным возвышением стояли члены королевской семьи и влиятельные лица королевства. Младший брат Виллема, герцог Констант, о чём‑то переговаривался с женой, происходившей из рода Криспинов, стражей Восточных границ. Об этом свидетельствовали серебряные колоски, нашитые как эмблема на её пояс. За ними стояли две очаровательные девушки. Одна о чём‑то жарко говорила другой, но вторая в ответ только меланхолично пожимала плечами. Их внимательно слушал красивый юноша, по‑видимому – Виллион, наследник инийского престола. В паре шагов от этой группы коротко стриженный, седой мужчина, с жёстким взглядом из‑под густых бровей, беседовал с главным распорядителем празднества. Это был герцог Хоувен, обладавший безграничной властью и сыгравший в прошлом неясную роль в трагической судьбе Эллингтона.

Скромное одеяние Анна вызывало интерес. Кто‑то хмурился, пытаясь понять, в чём состоит соль подобной простоты. Другие с плохо скрываемой завистью кривили губы: строгий и изящный вишнёвый костюм юноши великолепно смотрелся на фоне вычурных нарядов придворных модников.

Несколько юных красавиц даже наградили Анна весьма смелыми взглядами. Несколько кавалеров как бы случайно прошли мимо, на самом деле запоминая детали его костюма. Анн сохранял спокойствие и дружелюбную, слегка рассеянную улыбку на лице.

– Ба, да это же наш провинциал!

Тот самый напыщенный кавалер, с которым Анн столкнулся у гора Лаведана, стоял в двух шагах от него и скептически рассматривал простое одеяние юноши. Мёрд был одет в переливающуюся бриллиантами нежно‑голубую камизу с длинными рукавами, на которую он набросил белый плащ с золотой застёжкой. Ворот плаща украшала опушка из тёмно‑серого меха. Под руку его держала дама.