Красный город. Певец-2

Cтычка с толпой опустошила юношу. Огромный мир, в который Анн, преисполненный надежд, отправился из Школы, оказался щедр на неприятные сюрпризы. Жизнь и до этого не баловала его: чего стоили смерть отца при встрече с чудовищным порожденьем тьмы – стригесом, или постоянные стычки мальчишками из деревни, или провал на вступительных испытаниях в училище землемеров! Однако годы, проведённые в Школе Фланка, научили его умению вслушиваться в мир вокруг и открывать в нём то ценное, что всегда существовало, хотя и бывало скрыто от невнимательного взора. Приглашение ко двору, внезапно доставленное в Школу, наполнило Анна смутными надеждами. На что он надеялся? На то, что узнает неясную историю своего настоящего отца – Эллингтона, который бесследно сгинул, преследуемый недоброжелателями. На то, что сможет найти своё место в мире, своё настоящее призвание, ведь этому учил их всех Фланк. Ну и, конечно, сердце юноши замирало при словах «Красный город»! Не так, чтобы очень, совсем чуть‑чуть, но кто бы стал утверждать, что никогда не мечтал оказаться в блистательной столице Инии?

И вместо множества счастливых людей рядом с собой Анн обнаружил толпы страдальцев. А вместо справедливости – тьму, невежество, злобу к ближнему своему.

Таверна в деревушке чуть севернее Кандиокса выгодно отличалась от своих городских сестёр спокойствием и прохладой. Оставив Райни у коновязи и приказав мальчику‑слуге дать ей корма, Анн прошёл внутрь помещения. Он сел у окна и попросил хозяина принести ему обед. Тот принёс куриную похлёбку и огромный кусок свежего, ароматного хлеба.

– Господин желает что‑то ещё?

– Ах, да! – рассмеялся Анн. – Принеси холодного пива!

Хозяин повеселел и бухнул на стол кувшин средних размеров.

Поглядывая в окно, Анн вновь и вновь думал о погроме, устроенном толпой. Приходилось признать, что римонский граф‑наместник, иногда удивлявший его своей жестокостью, по‑видимому, лучше знал законы этого мира, чем здешняя власть. Графа считали жестоким, однако всегда признавали его справедливость. Беспощадную справедливость.

Должна ли справедливость быть именно беспощадной? Правитель маленького городка, мимо которого ехал Анн, оказался слабым. Толпа знала это задолго до того, как пошла громить лачуги беженцев. Могло ли быть иначе? Анн, поддавшись гневу, стал охаживать бесчинствующих ударами боевого кнута – и они оставили несчастного Бхека. Почему офицер не поступал так?

Ну да, он же говорил, что гарнизон города малочислен и слаб. И всё‑таки… Офицер был на стороне толпы…

И кто знает, что могло случиться! Удары кнута лишь на время охладили пыл смутьянов. Что же дальше? Браться за оружие? Да ведь он равным образом не знал ни южанина Бхека, ни горожан, не знал причин, по которым один пришёл в Кандиокс, а другие ополчились против него! Значило ли это, что самым разумным было проехать мимо? Но мог ли он…

– Надо же, а я догнал Вас! – вывел его из размышлений чей‑то голос. В таверну вошёл средних лет человек в запылённой серой одежде. Несмотря на простоту одеяния, интонации речи вошедшего, жёсткие складки на лице, уверенный взгляд – всё выдавало в нём того, кто привык чаще приказывать, нежели получать приказания.

– У Вас есть какое‑то дело ко мне? – поинтересовался Анн, вставая с места.

– О, ничего серьёзного! – рассмеялся незнакомец и поклонился. – Я хочу выразить своё восхищенье! Мне рассказали в Кандиоксе эту историю. Просто великолепно! Офицер городской стражи ломает голову, с кем его свела судьба. Он описал Вашу одежду и лошадь, так что мне совсем не трудно было догадаться, что Вы – это Вы. Моё имя – кавалер Харт.

– Кавалер Аой, – поклонился Анн.

– Если Вы не против, я сяду за Ваш стол. Всё равно здесь больше не с кем поболтать.

– Буду рад.

Анну не пришлось выбирать темы для беседы. Харт сначала сосредоточенно ел, отрезая от принесённой бараньей ноги большие куски мяса и запивая их вином, затем спросил:

– С чего вам вздумалось вступаться за этого мерзавца?

– Я бы не сказал, что Бхек мерзавец, – удивился Анн.

– О, не делайте поспешных выводов! Тот или другой, уж я‑то насмотрелся на них! Я служу здесь посланником при герцоге. Передаю разные депеши из одного города в другой. А Вы откуда?

– Из Римона.

Харт прищёлкнул языком.

– С вашим графом‑наместником не забалуешь! А здешний распустил народ. Офицер думает, что Вы – тайный посланник герцога. Приехали посмотреть, как обстоят дела в Кандиоксе.

Харт помолчал, потом прибавил:

– Хотя мне иногда жалко становится их. В Нурсии‑то совсем худо. Вот и бегут оттуда людишки.

– Я знаком с мальчиком, который родом из Нурсии. Никому не пожелаешь такой судьбы, – сказал Анн. – Потерять родителей, оказаться одному в чужой стране. При этом он очень достойный мальчик. Однако простите моё невежество: не могли бы Вы мне рассказать, что там происходит. Одно из моих поместий находится в южных краях. Я давно не получал известий оттуда. А Вы, несомненно, человек осведомлённый.

– А то происходит, что проклятье на королевской семье.

– Тот, кого я отбил у толпы, тоже говорил что‑то о проклятии.

– Это всего лишь слова, – махнул рукой Харт. – Я могу рассказать Вам о событиях годичной давности, а уж Вы сами решите, что и на кого теперь думать.

И он начал рассказ.

– По долгу службы, как Вы понимаете, мне приходится иметь дело со всякими депешами. Так что многие новости мы, посланники, узнаём раньше важных персон, сидящих в замках. Особенно важные. Такие мы не привозим в запечатанных конвертах. Их мы выучиваем и передаём из уст в уста…

– Простите, но если вдруг кого‑то из посланников схватят по пути и подвергнут пытке? Не выдаст ли он тайное? – перебил его Анн.

В качестве ответа Харт приложил лезвие ножа к своей руке и сделал надрез. Затем вытер кровь салфеткой, смоченной вином, и как ни в чём не бывало, продолжал:

– У всех нас врождённая нечувствительность к боли. Именно поэтому нас ценят. Однако не будем отвлекаться! Покойный король Нурсии Кеог оставил правителем старшего сына – Ниала. Пока был жив отец, Ниал не принимал участия в управлении страной. Поговаривали, что он излишне импульсивен и не умеет сдерживать свой гнев. И Кеог не подпускал старшего сына к государственным делам.

– Сейчас на троне Хаберт, – сказал Анн. – Ещё мальчик.

– Возможно, Кеог и собирался передать престол Хаберту, хотя трудно сказать, как бы он это сделал. Пришлось бы менять законы наследования.

– Неужели Кеог так разочаровался в старшем сыне?