Кровавая работа

Вскоре появился третий участник драмы – Джеймс Нун, с обширной плешью на затылке и в очках в тонкой оправе. Он склонился над раненым, проверил пульс на шее и затравленно огляделся. Потом вскочил и скрылся из виду. Наверное, побежал вызывать «скорую». Мгновение спустя он снова возник в поле зрения и завертел головой, дабы удостовериться, что убийца не притаился поблизости. Наконец его взгляд переместился на дорогу, рот открылся в беззвучном крике. Нун замахал руками, очевидно, в попытке привлечь внимание неотложки, которая с ревом промчалась мимо. Сообразив, что предприятие провалилось, он снова ринулся куда‑то.

Спустя семь минут (Маккалеб сверился со счетчиком времени) картинка вновь ожила. Корделла обступили двое фельдшеров. Они прощупали пульс, проверили зрачки. Потом обнажили грудную клетку, приставили к ней стетоскоп. Подбежал третий фельдшер, с каталкой, но его коллега выразительно покачал головой. Джеймс Корделл скончался.

Экран погас.

Поразмыслив, Маккалеб чуть ли не с трепетом включил запись с места преступления. Снимали явно ручной камерой. Сначала взяли крупным планом здание банка и примыкавшую к нему улицу. На парковке стояли два автомобиля: грязно‑белый «шевроле‑сабурбан» и машина поменьше, едва различимая на таком расстоянии. «Шевроле», по всей видимости, принадлежал Корделлу. Внушительный внедорожник изрядно запылился после поездки по горам и пустынным дорогам вдоль акведука. На втором автомобиле, надо полагать, приехал Джеймс Нун.

Оператор запечатлел банкомат, потом объектив сместился к залитому кровью тротуару. Труп Корделла – неприкрытый, в расстегнутой рубашке, обнажавшей бледную грудь, – лежал на том же месте, где его обнаружили врачи.

Далее шли стандартные процедуры. Сначала криминалист замерил и сфотографировал место происшествия. Помощники коронера завернули тело в пластиковый мешок и водрузили на носилки. Наконец криминалист вместе с экспертом из отдела дактилоскопии тщательно исследовали все вокруг на предмет улик и отпечатков пальцев. Потом с помощью небольшого металлического штыря извлекли пулю из стены рядом с банкоматом.

Следующие кадры стали для Маккалеба приятной неожиданностью. Оператор заснял, как Джеймс Нун дает свидетельские показания. Очевидца отвели на угол, к телефонной будке, а помощник шерифа задавал ему вопросы. На вид Нуну было лет тридцать пять. На фоне собеседника он казался коротышкой, но довольно крепко сбитым. Плешь прикрывала бейсболка. Нун не стеснялся в выражениях – сказывался шок от увиденного и конфуз с неотложкой. Оператор появился в самый разгар беседы.

– Говорю вам, парня можно было спасти!

– Да, сэр, понимаю. Не сомневайтесь, виновные понесут наказание.

– Это преступная халатность! Позволить человеку умереть, хотя до ближайшей клиники сколько? Полмили?

– Мистер Нун, я всецело разделяю ваше возмущение, – терпеливо произнес помощник шерифа. – Но мы отклонились от темы. Скажите, вы не заметили ничего подозрительного до того, как наткнулись на тело?

– Я его видел. По крайней мере, думаю, что видел.

– Кого именно?

– Грабителя. Точнее, его машину.

– Сможете ее описать?

– Конечно. Черный «чероки». Новая модель, не та, что смахивает на обувную коробку.

Помощник явно растерялся, но Маккалеб моментально сообразил, что речь о «гранд‑чероки», вроде того, что был у него.

– Я свернул на парковку, а он вылетел как бешеный, чуть не протаранил мою ласточку, мудила! Я ему посигналил, затормозил и сразу наткнулся на этого беднягу. Тут же позвонил в службу спасения, но они просрали мой звонок.

– Сэр, прошу вас воздержаться от ненормативной лексики. Вполне вероятно, эта запись будет использована в суде.

– Ох, извините.

– Давайте вернемся к автомобилю. Номерные знаки не разглядели?

– Если честно, не смотрел.

– Сколько человек было в салоне?

– Только водитель.

– Мужчина, женщина?

– Мужчина.

– Внешность запомнили?

– Не присматривался. Меня куда больше волновало, как избежать столкновения.

– Белый? Афроамериканец? Азиат?

– Белый, сто процентов. Больше ничего не разглядел.

– Цвет волос?

– Седые.

– Седые? – изумленно переспросил помощник шерифа.

Пожилые грабители на практике встречались крайне редко.

– Вроде бы, – замялся Нун. – Все произошло так быстро. Наверняка не скажу.

– А вы не путаете с головным убором?

– Может, и путаю, – признался Нун.

– Так седые волосы или серый головной убор? – выпытывал помощник шерифа.

– Либо так, либо так.

– Что‑нибудь еще бросилось в глаза? Очки, особые приметы?

– Честно говоря, не помню. Да и внимания не обратил. Кроме того, на окнах была тонировка. Водителя я видел через лобовое стекло, да и то буквально секунду. Он же летел прямо на меня.

– Спасибо, мистер Нун, вы нам очень помогли. Надеюсь, вы не откажетесь повторить все то же самое для протокола и побеседовать с детективами?

– Разумеется, не откажусь. Я хочу помочь. Изначально пытался помочь. Сделаю все, что в моих силах.

– Благодарю за содействие, сэр. Наш сотрудник сопроводит вас в участок в Палмдейле. Я предупрежу тамошних детективов, чтобы они как можно скорее сняли с вас показания.

– Без проблем. А как быть с моей тачкой?

– Коллеги отвезут вас обратно, не сомневайтесь.

Пленка кончилась. Маккалеб вытащил кассету и погрузился в раздумья. Очень странно, что в управлении шерифа ни словом не обмолвились прессе о черном «чероки». Надо выяснить у Джей почему. Перечень вопросов в блокноте пополнился новым пунктом, и Маккалеб занялся оставшимися материалами по Корделлу.

Под улики отводилась единственная страница, да и та оказалась полупустой. К вещдокам приобщили извлеченный из стены патрон, полдюжины отпечатков, снятых с банкомата, и фотографии следов протектора шин, вероятно оставленных автомобилем убийцы. В этот же список попала запись с камеры видеонаблюдения.

В папке «Улики» лежали копии снимков протекторов и распечатанный стоп‑кадр с пистолетом. Согласно отчету криминалистической лаборатории, следы шин были примерно недельной давности и не представляли ни малейшей ценности для расследования.