Круг ведьмаков. Эра Соломона

– А бывало, что ты иногда терял над собой контроль? Я имею виду не гнев, а полное отсутствие контроля над своим действиями. Будто кто‑то другой управлял твоим телом, а ты сам в этот момент словно бы смотрел на всё со стороны?

– Нет, точно нет! – Павел скрестил руки на груди, поджал губы.

– Вот как? – Соломон откинулся на спинку стула и с интересом уставился на него. – А что случилось с той девочкой Аней?

Мальчик содрогнулся, вытаращил глаза, замер в потрясении. Соломон, не сводя с него пристального взгляда, сложил пальцы домиком.

– Эта девочка и её друзья причинили тебе вред. Твои эмоции, а именно твой гнев пробудили твою тёмную половину. Мне прислали её воспоминания, я видел что случилось. Когда она триумфально посмотрела в твои глаза, то увидела она в них не тебя, а его. «Тёмные» – так мы их именуем – они не прощают подобную наглость. Не переживай за Аню, она получит новые глаза, воспоминания всем участникам и свидетелям этой трагедии изменят, а документацию почистят. Считай, что ты ничего не делал и что тебя там никогда и не было.

Павел заплакал – уже второй раз за этот бесконечный день. В его голове воспоминания о том, что случилось в туалете детского дома, вкупе со странными случайностями прошлого быстро выстраивались в единую цепь событий.

Слёзы ручьём текут из его глаз, губы дрожат.

Вчера ему рассказали про магию, сегодня он несколько раз увидел волшебство в действии, но по чему‑то лишь слова ведьмака не вызывают в нём сомнений.

– Мне этого не надо, – его начало мутить, ужин вот‑вот запроситься обратно.

– Боюсь тебя расстроить ещё больше, но тебе, как и всем ведьмакам придётся жить с этой ношей всю свою жизнь, – светловолосый мужчина повернул голову и посмотрел в окно. – Однако только от тебя зависит, кем ты в итоге станешь. У тебя доброе сердце, несмотря на то, что ты пережил, а это оставляет право на надежду.

Слёзы продолжают стекать по щекам мальчика, язык его словно онемел. После нескольких безмолвных минут в раздумьях он окончательно признал, что не может отринуть слова ведьмака.

– Но приказ к самоубийству другими ребятам, – суровым тоном продолжил Соломон, – отдал не твой Тёмный, а ты. Он лишь воплотил твоё желание в реальность. Если ты не научишься это контролировать, то в будущем будут происходить вещи намного хуже.

Непомерный ужас пронзил Павла с головы до пят. Кажется, будто огромная невидимая рука схватила его за загривок как котёнка. Но вместе с этим всё в его голове встало на свои места, до этого момента он и сам не мог объясниться даже самому себе, то, что там произошло. Противоестественные чувства пробуждаются в нём, стоит лишь вспомнить о том, что случилось в том туалете. А теперь картина прояснилась, но стала ещё более пугающей.

– Я не хочу быть ведьмаком, не надо меня так обзывать, – эти слова сами вырвались из его уст. – Не надо мне никакой тёмной силы.

– Тогда не используй её. С древнейших времён большинство ведьмаков не применяли силу своей тёмной половины, а противились ей. Многие ведьмаки до сих пор так живут, положение в обществе они достигают по средствам мастерства в магическом ремесле и своего ума. В этом нет ничего зазорного, даже наоборот.

Ноги Паши зашатались, он вдруг ощутил чудовищную усталость, словно все силы из него выкачали. Он ослаб, повалился вниз. Соломон волшебным образом, вмиг оказался рядом, подхватил его словно тряпичную куклу.

– Пора тебе отдохнуть. Перелёт и магическое перемещение отняли твои силы. Сейчас я передам тебе немного своих сил, чтобы тебе не стало плохо.

Ведьмак коснулся его лба, и мальчик неожиданно почувствовал, как приятно гаснут тревоги, и отступает усталость. Соломон поставил его на ноги.

– Пошли, покажу тебе твою комнату, – он снова взял Павла за руку.

Неспешно вышли из кухни, прошли в холл, поднялись по лестнице на этажную площадку второго этажа, прошагали вдоль перил.

– Запомни расположение этой двери, за ней твоя спальня, – Соломон повернул дверную ручку одной из комнат. – Заходи, осматривайся.

Растерянный Павел послушно шагнул вперёд и огляделся. Комната более чем просторная и по размерам превосходит всю дедушкину квартиру.

– Это моя спальня? – удивился Паша. Его голос ещё слегка дрожит, но глаза уже сухи. – Только моя?

– Да, только твоя.

– Но тут много места. Слишком много для одного.

Паша ещё раз пробежался глазами по комнате с зелёными обоями. Пространство комнаты разделено на две зоны межкомнатной перегородкой, в одной зоне стоит письменный стол и высокий стеллаж, в другой кровать. В спальной зоне Павел разглядел ещё одну дверь.

– А что там, за той дверью?

– Там ванная и туалет. А твой чемодан стоит возле кровати. Уже очень поздно, так что ложись спать. Увидимся утром. Завтрак будет ровно в восемь, – с этими словами ведьмак покинул комнату, закрыв за собой дверь.

Потребовалось ещё несколько минут, прежде чем Павел решился тронуться с места. Несмело словно страшась быть застигнутым на месте преступление, он раз прошёлся по комнате. На второй заход осмелился подойти к письменному столу и посмотреть в закрытое непроглядным мраком окно над ним. На третий заход он отважился познакомиться с уютной ванной комнатой, и самым чистым туалетом из всех, что видел прежде. Однако он не воспользовался ни ванной, ни туалетом – он совсем забыл о подобных потребностях.

Вернувшись в комнату, робко сел на краешек стула, стараясь занять как можно меньше места. По привычке сгорбился, стиснул руки в молитвенном жесте и сам весь сжался. От обиды слёзы вновь полились ручьём. Проплакал минут десять и как всегда тихо – никаких звуков кроме приглушённых всхлипываний не издал, ничей покой не нарушил. За эти минуты он думал только о словах Соломона. Он начал переосмысливать своё прошлое и без труда нашёл подтверждения правоты ведьмака. Сейчас недавний перелёт на самолёте кажется уже вчерашним днём. Что вообще за день такой? За что ему всё это? Столько всего разом обрушилось на него. Странные неприятные ощущения внутри свернулись в тугой клубок. Ему захотелось убежать, вернуться в Петербург. Может тихо прокрасться в коридор, а затем вниз по лестнице? А как добраться до аэропорта и что потом? Что ему делать дальше, куда податься? Он совсем один и идти ему некуда. Горечь обожгла ему горло.

Однако в этот раз слёзы на удивление помогли ему: стало намного легче и мысли сами отвязались. Он вновь почувствовал себя донельзя уставшим.

«Надо ложиться спать» – подумал он и с завистью покосился на кровать. Можно ли ему спать на такой большой кровати? Может он всё не так понял? Вдруг утром его отругают за это? Почти всю свою сознательную жизнь он спал на раскладушке, и лучше неё у него кровати не было.

«Может выйти и спросить у Соломона? А где его искать и что я у него спрошу? Не похоже, чтобы он любил повторять дважды».

Скрепя сердце поднялся со стула, подошёл к постели, аккуратно откинул покрывало, обнаружил красивые чистые простыни. Спустя секунду коснулся рукой мягкого матраса, и сразу всё тело взвыло от изнеможения.