Круг ведьмаков. Эра Соломона

– Чествования не было. Но обещаю, когда я решу устроить приём в его честь, лично приду к вам за советом и с приглашением. Обещаю.

Дама, судя по виду, не сочла этот ответ удовлетворительным. Она рассержено посмотрела на Соломона, затем на Павла.

– Ладно, посмотрим, что тут у нас. Так, лицо светлое, глаза не обделены интеллектом, – она махнула тростью, подзывая к себе. – Малыш подойди, покажись мне. Да вот так. Повернись. Ага, ага. Хм. Осанка плохая, нужно отучать. Худой, бледный, ростом совсем невелик. Что‑то я не пойму, сколько тебе лет?

– Девять, – пискнул Павел, краснея от смущения.

– Девять? – удивилась она. – Ни за что бы, ни подумала. Больно ты мелковат для девятилетнего. Лет семь не больше и то с натяжкой.

– Мне девять.

– Ладно. Соломон будь острожен с его обучением магическому ремеслу, тело у него уж простите, недоразвито. Могут возникнуть проблемы со здоровьем. Видно малыш плохо питался, но это дело поправимое. Зелья тут не помогут, нужна диета Соломон, причём очень калорийная и про кальций не забывай.

– Благодарю за совет.

А вот Павел благодарностью не проникся. Его бесцеремонно разглядели, покрутили, обсудили, в процессе обозвали недоразвитым, ещё и советы раздали, чем его кормить. Он же не хомяк! Но лучше не возмущаться, ни к чему Соломона позорить. Женщина с властной манерой речи продолжает раздавать советы:

– Оклус! – воскликнула она, ткнув тростью в воздух. – Вот он знает что делать. Хоть и редкостный балагур, но повар отменный. Я его готовку вспоминаю каждый раз, когда по утрам намазываю масло на не ахти какой багет. Ты бы хоть раз из вежливости пригласил меня к вам на ужин.

– Я вам всегда рад, вот только Оклус сейчас в Ирландии. Вы и сами догадываетесь, чем он там занимается, и сколько после этого будет оправляться.

– Какая жалость, – поморщилась она. – Сколько раз я его заманивала к себе, а он всё едино, нет. Полно, не буду вас задерживать. Лилею в своём сердце надежду, что ты слово сдержишь и более не будешь про меня забывать. Желаю удачи вам обоим, особенно вам молодой человек успехов в учёбе.

Она ещё раз с важным видом поправила меха и удалилась, громко постукивая тростью. Паша проводил её взглядом, в смятении обдумывая её слова.

– Не держи обиды на неё, – ведьмак тепло улыбнулся. Настроение Павла чуть улучшилось. – К её манере общения можно привыкнуть. Она очень уважаемая дама, сведущая во многих областях, ты и сам возможно не раз обратишься к ней за добрым советом. Но невежд она не терпит и может смертельно обидится на неуважение. Ты молодец, повёл себя достойно.

Павел послушно кивнул и перевёл взгляд на вошедших в зал гостей.

– Соломон, вон там существа с собачьими головами, – прошептал Паша.

– Это представители искусственно‑созданной зооморфной расы Гахиджи, их полтора века назад создал ведьмак Менетнашт. Он и его предки восхищались древним Египтом, причём настолько, что даже стали называть рождённых в их роду ведьмаков именами древнеегипетских богов. Самым главным его достижением считается выведение этих кинокефалов.

– У них человеческие тела, но при этом собачьи головы и чёрный мех по всему телу. Эти создания похожи на египетского Анубиса.

– Скорее на Упуаут, хотя может именно образ Анубиса его вдохновил.

– А они опасны?

– А что тебе захотелось их погладить?

– Нет. Ну не смейся! Перестань, я же серьёзно.

– Ладно‑ладно не дёргай меня за рукав, – Соломон унял свой смех, разгладил немного помятый рукав. – Можешь, не боятся их они неагрессивные, скорее наоборот. Их интеллект намного превосходит человеческий, потому они никогда первыми сор не затевают. Собственно они почти во всём превосходят людей.

– А они сильные?

– Очень сильные. Не знаю, как бы мы воевали без них. Эти господа, облачённые в броню на поле боя поистине грозная сила.

– А много существует зооморфных рас?

– Много, – кивнул Соломон. – А их подвидов несметное множество. Дома в библиотеке ты найдешь несколько книг по этой теме.

«Только бы не забыть» – с волнением подумал мальчик.

Вскоре оба ведьмака двинулись дальше. Павел до последнего не мог отвести своего взора от этих грациозных величественно‑безмолвных созданий. Мальчик и ведьмак прошли меж высоких мраморных колонн, любуясь статуями в нишах, композициями лепнины и цветочными клумбами.

Покинули зал, пошли дальше. Пройдя по бесконечным коридорам, добрались до высокой мраморной лестницы, украшенной стройными линиями больших белых горшков с цветами. На лестнице стоит немолодой седовласый мужчина худощавого телосложения. Он пьёт вино из бокала и смотрит на игру света, что сквозь витраж, разноцветной картиной лёг на ступени.

Мужчина услышал их шаги, обернулся. Паша узнал его – именно эти глаза в толпе разглядывали его недавно. Только сейчас мальчик заметил гербовый плащ на плече мужчины.

– Добрый день Нерон, – нахмурив брови, холодно произнёс Соломон.

– И тебе того же Соломон, – сухо прозвучал ответ с нотками неприязни.

Даже не зная об их отношения, можно легко догадаться, насколько неприятна им компания друг друга. Мальчик кожей ощутил исходящий от них холод. Может поэтому на подходе сюда Соломон замедлял шаг – надеялся избежать этой встречи?

Рядом послышался шум – две молодые чародейки, задорно улыбаясь, пробежали мимо них. Их красота и смех, на миг разрядили обстановку.

Девушки ушли. Соломон взял Павла за руку и молча двинулся дальше.

– Мне думается, что у этого ребёнка огромный потенциал, – зазвучал голос Нерона. – Потенциал, который ты, к моему сожалению, не в силах в нём развить.

Соломон медленно и с неохотой обернулся, всем своим видом выказал полное нежелание общаться с этим человеком. Нерон продолжает игнорировать Павла, хотя ещё недавно пристально рассматривал его в толпе.

– У меня достаточного опыта для этого, а у него ума. Так что обещаю, ты очень скоро услышишь о его достижениях.

– Будем, надеяться, что он при этом не обзаведётся целым букетом дурных качеств, особенно привычкой нарушать свои обещания и принимать ошибочные решения. Но, к моему сожалению, вредные привычки очень быстро перенимаются сами собой. А мне бы не хотелось, чтобы он начал повторять твои ошибки.

– Моих ошибок он не повторит, – сухо ответил Соломон. – Да и не все решения можно назвать ошибочными.