Круг ведьмаков. Эра Соломона

– И я очень вам радуюсь! – не подумав, ликующе выпалил он. – А я‑я… то есть. Я не… я хотел сказать… – юнец смолк, сделал шаг назад, опустив взгляд.

Аргосу и смешно и грустно. Это пусть и позабытая, но всё же знакомая его сердцу история. Он тоже когда‑то был молод.

Внезапно Аргос явственно почувствовал чье‑то приближение, обернулся к дверям. Рэндольф и юнец тоже заинтересовались.

Несколько мгновений и массивные парадные двери замка распахнулись. В холл влетели ветер и снег. Секунда тишины, и из темноты, несмотря на гул ветра, донёсся мистически‑отчётливый звук чьих‑то шагов. Заинтригованный Аргос не сводя глаз, замер в ожидании. Всё громче и громче слышны уверенные шаги.

Секунда другая и вот из тьмы на свет напористым шагом выступил немолодой мужчина в чёрном пальто. Волосы его седы, аккуратно подстрижены и причесаны; рост у него средний; одет он, что называется с иголочки. Сделав несколько шагов, незнакомец приветливо улыбнулся всем собравшимся, затем с извинением кивнул, развернулся на каблуках и одним «словом» закрыл входные двери.

Аргос приметил у него аристократичную манеру поведения. То как он держится и двигается, выдаёт в нём привитое годами благородное воспитание. На вид ему далеко за пятьдесят, однако глубокие морщины всё же великодушно пощадили его благородное лицо. Обаятельно улыбаясь, старик подошёл, снял перчатки, ненавязчиво и с почтением протянул руку в знак приветствия.

– Аргос, верно? – приятным голосом спросил немолодой ведьмак.

– Верно. А вы если мне не изменяет память, Герман?

– Он самый. Рад нашей встрече.

Переключившись на Рэндольфа, Герман галантно засвидетельствовал тому своё почтение. После он познакомился с Оскаром, а затем пошёл приветствовать остальных присутствующим в холле ведьмаков.

Спустя полминуты в замок вошли ещё два ведьмака – Нерон и Вильгельм. С Нероном Аргос уже прекрасно знаком, а вот Вильгельм для него личность малоизвестная. Вильгельм немолод, волосы его с проседью, лицо морщинистое с густой неаккуратной щетиной. Он даже не стремиться скрывать свою фамильярную манеру поведения. Во время знакомства он испытывающее сжал руку Аргоса, а затем похлопал его по плечу, будто они давние собутыльники или неизбежно станут ими сегодня. Судя по манере речи и поведению, он непростительно инфантилен.

Приветствуя Рэндольфа, Вильгельм стал навязчиво обсыпать того приторными комплиментами. Он смотрит на женственного ведьмака с наглым вожделением, возможно считая, что так льстит собеседнику. Почему‑то Аргос испытал внезапно‑возникшее желание плюнуть в его самодовольное лицо, перекошенное мерзкой улыбкой. Даже когда завязался общий разговор, Вильгельм не прекратил назойливо разглядывать Рэндольфа.

Нерон пожаловался на гнилую карету и мёртвых лошадей, которые их двоих сюда доставили. С его слов Аргос понял, что приехали они сюда другим путём.

– Не думаю, что здесь вообще есть живые лошади, – сказал Рэндольф. – Они бы вряд ли смогли передвигаться в такой холод.

Переступив порог замка Нерон, выглядел очень хмуро, но в общении с Рэндольфом вдруг оживился, повеселел и отдал их разговору всё своё внимание.

В молчании Аргос вновь почуял приступ волнения. Он тихо незаметно покинул собеседников. Оскар такому повороту только порадовался, а вот Рэндольф проводил его нарочито‑укоризненным взглядом. Сделав несколько шагов, Аргос с любопытством оглядел правую сторону холла, присмотрелся к затопленному тьмой проходу, скрытому в лестничной тени. Вдруг сверху отчётливо послышались шаги.

– Здравствуй Аргос, – спускаясь по ступенькам, приветливо произнёс Жан. – Прости, что я раньше не подошёл, я был занят важной беседой.

Жан спустился, протянул ему руку в знак приветствия. Они быстро обменялись пустыми любезностями.

– Не самое приятное место, – пожаловался Жан.

– И ситуация неприятная.

– Согласен. Я бы предпочёл встретиться в более приличном месте. Кстати, почему ты больше не приглашаешь меня в своё родовое гнездо?

Аргос пристально посмотрел на Жана. Злость вспыхнула внутри, но вида он не подал. Жан знает, что его замка больше нет, что он под водой. Злорадствует? Раньше он себе такого не позволял. Думает, что раненый зверь не так опасен?

Жан примирительно похлопал его по плечу, заглянул через его плечо и вдруг засверкал голубыми глазками. Аргос обернулся, проследил его взгляд до Рэндольфа. Это удивило Аргоса, он много знает о Жане, особенно много о его любви к женщинам, а тут он на мужчину таращится с явным интересом.

Однако реакцию окружающих на Рэндольфа можно понять. Редкая женщина может похвастаться такой фигурой. Эти формы, эти нежные изгибы. Его узкая талия, будто намеренно создана для чужих рук, они сами тянутся к ней. Его субтильные плечи хочется обнимать, а эта лебединая шея… Но самым опасным его орудием можно считать его невероятно красивое лицо, которое с одного взгляда навсегда врезается в память. Его обворожительная улыбка бьёт наповал в самое сердце. Чувственные губы склоняют к искушению. И конечно глаза, яркие цвета аквамарина – всего один даже беспристрастный их взгляд и любой станет их рабом.

Неудивительно, что созерцая всё это, забываешь, что на самом деле любуешься мужчиной. Но он не мужчина и не женщина, а нечто иное, нечто непривычное, неизвестное, будоражащее сознание. Это чувствуется, стоит только взглянуть на него и перекинуться с ним парой слов. Это разжигает сильное любопытство и неведомую духоподъемную страсть. Неважно какие у человека интересы, и каким устоев он придерживается – рядом с такой красотой очень легко потерять голову и от всего на этом свете отречься.

И всё же Рэндольфа стоит побаиваться. Этот прекрасный женственный облик скрывает недюжинную магическую силу. Вся эта хрупкость лишь притворство. И как ни странно многих это ещё больше притягивает.

Лишь одна женщина может сравниться с ним в красоте – Маргарет, по прозвищу Королева ведьм. Незабываемая женщина внешность которой не оставляет никаких шансов на равнодушие. Всего пару раз Аргосу удалось увидеть её воочию, и оба раза он после долго не мог о ней забыть. Вопиюще‑красивая женщина. Если Рэндольф скрывается за маской учтивости и спокойствия, то Маргарет остра и прямолинейна и всегда говорит о том, что думает.

В присутствие Рэндольфа начинаешь чувствовать себя самым особенным мужчиной на свете лишь потому, что на тебя смотрят эти глаза, и слепо веришь, что эта восхитительная улыбка, предназначена только для тебя и вызвана твоим присутствием. Маргарет же режет по живому, оставляя глубокие раны, но почему‑то после этого чувства обостряются как некогда прежде, мир становиться более ярким, и отныне все твои мысли обращены только к ней. Всё прежнее кажется фальшивым и лишь она одна настоящая. Оттого общение с ней сродни наркотику, который с первой же пробы вызывает сильнейшую зависимость.

Но, увы, лишь один мужчина во вселенной обладает иммунитетом от её яда. Тот, кто сумел добиться её любви, тот из‑за кого они сегодня собрались здесь – Мерцающий Соломон.