Лилия и Медведь
– Интересно… Кто‑то сдох в лесу, наверное, раз братец дома ночует. Не лез к тебе?
– Что ты имеешь в виду? – напрягаюсь.
Вдруг, она что‑нибудь слышала и теперь ждёт от меня правдивого рассказа? Маловероятно, но все же.
– Ну, с разговорами. Наверное ж, пьяный явился? – фыркает.
– А, нет. Не лез. Только он не пьяный, а… как бы это сказать? Танюш, ты только не волнуйся, но твой брат немного побит.
– Снова здорово! – всплескивает руками подруга. – Ну сколько можно? Вот дождётся, пока или он кого‑нибудь убьет, или его убьют!
Фух, ну и разговорчики у нас в полшестого утра. Мурашки по коже бегают, если честно.
Таня раздраженно наливает себе кофе и садится за стол. Зябко кутается в махровый халат и прихлебывает горячий напиток, потихоньку согреваясь.
– Жениться ему пора, детей завести, работу найти, – выражает недовольство подруга. – Тем же адвокатом! Почему нет?
– Может, потому что он бунтарь? – пожимаю плечами.
Таня у нас правильная девушка, и в свои двадцать пять все ещё девственница. Поэтому она всеми руками и ногами за законные отношения и секс только после свадьбы. А образ жизни брата в корне не одобряет и критикует при каждом удобном случае.
Она и мне лекции читает про Витю постоянно, дескать, я опрометчиво поступила, что переспала с ним до ЗАГСа. Так что если Медведева узнает о том, что произошло сегодня ночью, то потребует жёстких репрессий.
Нет, конечно, не сунуть брата за решетку, но наказать. Хотя ни у кого из семьи власти над Серёжей нет. Даже отец бессилен, когда дело касается его единственного сына.
В общем, я правильно поступила, что ничего ей не рассказала. Пусть наша тайна ею и остаётся.
– Лиль, у меня к тебе будет просьба. Можешь после работы заглянуть к Серёжке? Шеф звонил с утра пораньше и велел садиться на поезд и везти ему важные документы. Так что я в командировку еду. А родители примчатся только послезавтра.
Как бы Таня не ругала брата, она никогда не оставит его голодным или больным без должного ухода.
Но, черт возьми, нет!
Как нам общаться после случившегося?
– Готовить ему особо не надо, – добавляет подруга. – Купи что‑нибудь в супермаркете по пути, он всеяден.
Боже.
Нет.
Но отказать Тане не могу, потому что выдумать причину не получается вот так сходу. У нас нет причин врать, и мы знаем друг о друге все. И подруга прекрасно осведомлена, что после работы я свободна. Ведь сегодня пятница. И все выходные я тоже не занята. Обычно сижу дома и устраиваю релаксацию с книгами.
– Лиль? – не дождавшись ответа, она удивленно приподнимает бровь.
– А? Да, конечно, я приду. Проверю, конечно… – бормочу в ответ.
Может быть, удастся отделаться телефонным звонком? Позвоню Медведеву, и он даст мне индульгенцию, чтобы я не приезжала?
Думаю, ему тоже не захочется смотреть мне в глаза. Ведь спал он не со мной, а со Светкой. Посмотреть бы на нее!
Господи, да зачем?
Раз перепутал, значит, она тоже блондинка. Красивая, наверное. У него всегда шикарные девочки модельной внешности.
Я хоть и выгляжу сейчас иначе, чем в подростковом возрасте, но до модели все же не дотягиваю.
– В морозилке есть домашняя курица, можно кинуть в мультиварку на бульон. Пусть ест и поправляется, этот бедовый, – цокает языком. – Ладно, я пойду собираться. Если что звони! Я мигом этому боксеру мозги отбитые вправлю на место.
– Хорошо, Танюш. Езжай к своему шефу спокойно.
– Спасибо, дорогая, всегда знала, что на тебя можно положиться.
Таня чмокает меня в щёчку, а я… достаю курицу из морозилки.
К тому времени, как Медведев проснется, бульон будет уже готов.
Зачем я это делаю?
Жалко его? Есть немного.
Но бесит, бесит так что… хочется рубить курицу топором и представлять, что это Сергей.
Надменный, хамоватый, высокомерный, но… красивый очень. И глаза как у мальчишки сияют, когда он шутит.
Может быть, ему моя помощь и не понадобится. Приедет его девушка и все разрулит.
Что ж, тогда я вздохну свободно, сложу возложенные на меня Танюшкой полномочия и закроюсь в своей квартире с книгами.
А сейчас в школу, к своим второклассникам. Работа с детками меня успокоит, и я стану прежней Лилией Сергеевной.
Глава 5
Утром я себя чувствовал так, будто был с большого бодуна, а ведь вчера ни капли не принял.
Башка трещит, мутит и кости ломит.
Полный мрачняк.
Сеструха уже на работе и водички мне подать некому. Придется как‑то самому…
Встаю с постели, ощущая головокружение. Хуево. Гиря как будто гирей меня ебашил вчера, извиняюсь на тавтологию.
Есть подозрение, что этот ссыкун был под чем‑то, отсюда и тотальное бесстрашие, и бросался на меня, как зверь. Я же принципиально не принимаю веществ, изменяющих сознание, дерусь, так сказать, по старинке. Боюсь подсесть, и мне не стыдно в этом признаться. Плоть человека слаба.
Ладно, это все херня. Прорвёмся.
Делаю глубокий вдох и встаю. Эка меня прёт!
Добрался кое‑как до ванной, умылся, трусы надеть не смог. Да и хер с ними! Один в доме. Мать ещё позавчера звонила и говорила, что они с отцом едут на дачу.
Сейчас кофе попью, и вообще будет ништяк.
На кухне меня поджидает сюрприз в виде куриного бульона. Сеструха обо мне заботится.
Интересно, что ей сказала Ли‑ли‑я? Раз мне оставили еду, значит, все в ажуре. Ледышка смолчала, и я ей за это чертовски благодарен.
