Любовь со смертью

Эмария живет в королевстве Байрат, которое на севере граничит с темными землями королевства Ирмунд. Между ними уже давно настоящее противостояние светлых и темных. И оба этих непримиримых соперника соседствуют с расположенными на северо‑востоке территориями оборотней.

Как в любых добрых сказках, сама героиня и вся семья фин Ришенов светлее некуда и не просто потомственные аристократы, а из древнего целительского рода.

Я бы считала себя сторонним наблюдателем чужой жизни, зрителем, но отчего‑то все становилось настолько реальным, ощутимым, что я буквально проживала навязанные чувства. Насладилась чужим счастливым детством, милым, ясным, солнечным, когда любовь родителей безусловна и безгранична, а забота – безмерна. Да, балуют, но деликатно и неотступно учат жизни, не позволяют отлынивать от учебы и нанимают хороших учителей по различным наукам и магии.

Родовое поместье барона фин Ришена по здешним меркам довольно скромное, но добротное, ухоженное и уютное. И расположено на окраине города Ройзмуна, столицы королевства Байрат, рядом с великолепной дубравой. Помимо любящей семьи, в этом, по уже лично моим представлениям, просторном доме проживают около десятка слуг. В основном пожилые, без капли магии, но служившие еще отцу нынешнего барона и любимые всей его семьей.

К сожалению, большая часть близкой, да и дальней родни семейства фин Ришен уже почила. И это несмотря на то, что люди, наделенные магией, способны без проблем дожить до двухсот лет прекрасно сохраняясь внешне. А все потому, что фин Ришены, как и родня матери Эмарии, в буквальном смысле сгорали на работе, отдавая себя и свой дар страждущим или погибая на полях сражений. Или по неизвестным девушке причинам уходили в мир иной. Приверженность славным традициям светлых магов не пустые слова для фин Ришенов.

На мой циничный взгляд, именно в силу своей светлой целительской натуры барон Гречан фин Ришен был излишне добрым и мягким мужчиной, впрочем, как и его супруга Ромалия. Чем, увы, пользовались многие. Эта прекрасная, душевная пара родила и вырастила уточненную, красивую и нежную дочь, сердобольную и ласковую, но совершенно не приспособленную к жизни в той суровой реальности, которая их всех вскоре постигла.

Когда барон с супругой возвращались с очередного светского раута, на них напали в темном переулке, ограбили и безжалостно убили. В результате Эмария, этот ранимый юный цветок, осталась сиротой в семнадцать лет. Совершеннолетия она еще не достигла, поэтому Королевским судом был назначен опекун – алчный дальний родственник, троюродный кузен со стороны матери. Он быстро перекрыл подопечной доступ ко всем семейным счетам и назначил своего управляющего вести дела осиротевшего поместья. И вот уже шесть месяцев единственная наследница барона и пожилые, всю жизнь прослужившие этой благородной семье обитатели поместья, которым даже и податься больше некуда, только если на улицу милостыню просить, вынуждены вести скудный образ жизни.

Наконец я добралась до финальной сцены этой драмы, некоторыми нюансами напоминавшей времена нашего восемнадцатого века. По части привычных технологий: паровых двигателей еще не изобрели; основной транспорт гужевой – лошади, телеги, кареты и тому подобное ретро. При этом наряду с тихоходным транспортом существуют магические порталы и грузоперевозки – плевое, по мнению местных жителей, хоть и дорогостоящее дело. В этом мире понятия не имеют о телефонах, телевизорах и централизованной почтовой связи, вместо них пользуются магическими вестниками, почтовыми артефактами‑телепортерами и артефактами, создающими и транслирующими обучающие иллюзии.

Касаемо дамской одежды: аристократки носят красивые наряды, в которых не используют кринолинов и корсетов, но платья длиной до туфелек, с рукавом до запястья. Хотя нижнее белье очень тонкое, изысканное и удобное. При этом женщинам разрешено носить брюки, только выглядят они скорее как амазонки для верховой езды с широкими штанинами. Интересная особенность: лишь высокородным леям, как тут принято обращаться к леди и лордам, положено вступать в брак невинными, остальным вести скрытную, но активную половую жизнь не слишком возбранялось.

Любопытно, что в королевстве Байрат женщины наследуют титул, как бедняжка Эмария, но до совершеннолетия их опекает и управляет имуществом родственник мужчина. Даже если это, как в нашем случае, сомнительный кузен и третья вода на киселе. К тому же мерзкий козел, каких свет не видывал.

И все же на технологически отсталом Хартане существует много чего, что житель Земли захотел бы и себе: магию и созданные ею блага, помогающие значительно облегчить жизнь любому, магу или нет. Этот мир не знает рака и других тяжелых болезней, ведь магия продляет жизнь, лечит, создает порталы и творит чудеса, куда ж без них!

Видимо, внезапная гибель родителей, непосильная ответственность за судьбу и пропитание пожилых слуг, безденежье и тонкая душевная организация толкнули Эмарию на самый крайний шаг. Наверное, я «проживала» финальную сцену страшной трагедии. Девушка сидела у туалетного столика на широком, обитом бархатом стуле и смотрела на себя в зеркало. В нем отражалась светлая, очень девичья комната, обитая серо‑розовой, чуть выцветшей тканью. В этом же цвете выдержана изящная мебель, если не ошиблась, в стиле барокко. Стулья, похожие на кресла, с выгнутыми спинками, украшенными деревянным кружевом, широкими подлокотниками. Столики и этажерки, секретер на ножках‑лапах, с откидывающейся столешницей, множеством ящичков и письменными принадлежностями. Такое все изящное, нарядное, воздушное. Как и семнадцатилетняя хрупкая девушка, смотревшая на меня из зеркала.

Судя по прежним картинкам, роста девушка примерно метр шестьдесят пять. Стройная, я бы сказала, тонкокостная. Домашнее зеленое бархатное платье мягко облегало ее узкие плечи, широкое декольте открывало тонкие ключицы и нежные полукружья небольшой груди. Изумрудный оттенок платья контрастировал с ее бледной кожей и подчеркивал большие зеленые глаза. Я уже в курсе, что яркого, насыщенного цвета зеленые глаза – признак целительской магии.

Овальное личико девушки осунулось, а под такими удивительно яркими и красивыми глазами залегли глубокие тени и совсем не от густых темных ресниц. Идеально гладкие блестящие волосы темно‑шоколадного оттенка спадали на плечи и словно стекали по спине, как в рекламе шампуня. Девушка отвела от лица мешавшую прядь, и я полюбовалась ее белыми холеными руками с тонкими кистями и изящными пальцами. На одном из них красовалось широкое золотое кольцо с крупным изумрудом в оправе в виде замысловатой трезубой руны или короны – фамильное, родовое кольцо, переданное ей королевской стражей после опознания тел родителей. Именно оно символ наследницы рода и баронского титула.

Кончик аккуратного носика этой юной аристократки чуть‑чуть расширялся, лишаясь статуса идеального, зато придавал ей капельку задорного «курносого» очарования. Чувственные пухлые губы сжались в скорбную линию. Округлый подбородок дрожал от подступивших слез отчаяния.

Мне стало жутко, ведь я как свои ощущала ее раздирающие душу эмоции: абсолютную, беспросветную безнадегу, черное отчаяние, когда просто не видишь выхода, когда не осталось ни капли сил бороться. И вот пришел момент, когда это нежное семнадцатилетнее создание, потерявшее веру в хорошее и поддержку родителей, как и их самих, взмолилось к высшим простить ее за малодушие. И забрать душу!

С глухим хлопком выдернутая из темной бутылочки пробка – и обжигающая противная жижа потекла по моему горлу, вымораживая внутренности, сжимая в стальном кулаке дрожавшую от ужаса душу. А я знала, из ее памяти узнала, что это зелье двойного назначения: одновременно убивает человека и глушит магию целителя, чтобы не дать ей вылечить своего носителя, спасти от совершенно дикого, непоправимого и неправильного шага.

Я настолько прониклась жутким видением, что не выдержала и закричала на ту глупую девчонку, пытаясь остановить:

– Нет, слышишь, нет! Ты что, сдурела? Так нельзя! Ты все сможешь, ведь главное – жизнь! У тебя все‑все еще будет: любовь, семья, дети, карьера, в конце концов, приключения и радости. Разве можно от этого отказываться?