Меч и ятаган

Вечер принес небольшое волнение на море и робкую надежду. С палубы доносились встревоженные крики. Боцман пронзительно свистел, барабан бил все быстрее и быстрее, весла сохраняли темп двадцать шесть ударов в минуту, рабы встали на свои скамьи и изо всех сил налегали на весла, увеличивая скорость корабля. Звенели цепи, галера практически летела над водой. Люди в трюме услышали громкий всплеск, потом раздался отдаленный звук выстрела. Пленники как будто вышли из ступора, приподнялись, завертели головой, пытаясь понять, что происходит.

– Хвала Господу, это флот императора! – закричал кто‑то.

– Это орден! – добавил кто‑то еще.

Нико воспрянул духом. Ну конечно! Так и должно было быть! Галера ордена Святого Иоанна пустилась в погоню, вот ответ на его молитвы! Он сотни раз видел, как их огромные галеры выходят из гавани у подножия крепости. Видел капитанов в яркой рыцарской форме. Они сидели на палубе, словно боги, мужчины из стали и чести, и отдавали тысячам мечей приказ изрубить неверных. С самого раннего детства он слышал об их легендарных подвигах на море, рассказы о великих битвах, выигранных великолепными крестоносцами у этих жалких крыс, о том, как они вырезали безбожные сердца из тел корсаров, не знавших ничего, кроме грабежей и убийств. Да, даже сейчас стоило Нико прикрыть глаза, и он сквозь борта корабля мог видеть, как их корабль приближается, как спешит на выручку, как развеваются на ветру белые стяги с алыми крестами.

Послышалась короткая перестрелка, выстрелы аркебуз заглушали шум в трюме. Все почувствовали, как корабль резко сменил курс, и на секунду показалось, что они столкнутся с невидимым преследователем. Радость Нико тут же сменилась ужасом, когда он представил себе, как нос другого корабль пронзит борт галеры и тогда на дно морское пойдут все: и хозяева, и их пленники. Сотня пар глаз уставилась в отверстие в потолке, как будто так можно было что‑то разглядеть или что‑то сделать силой надежды и молитвы.

Раздался еще один пушечный выстрел, но Нико показалось, что расстояние увеличилось, к тому же всплеска не последовало. Аркебузы замолчали.

Минут через двадцать боцман перестал бить в барабан с такой убийственной скоростью, но сохранял быстрый ритм еще около часа, заставляя галерных рабов выкладываться по полной. Тщетно Нико пытался снова расслышать звуки выстрелов, но сюда доносились лишь щелканье кнута надсмотрщика, раздиравшего плоть галерных рабов, и редкие приказы реиса. Вскоре корабль снова сбавил ход до обычного, а потом прозвучал свисток, и тогда половина рабов упала без сил, а вторая половина продолжила грести в более спокойном ритме.

С палубы донесся смех. Ни один корабль на свете не был настолько быстрым, чтобы догнать алжирскую галеру на полном ходу. Она была орлом, а остальные – ястребами. Пленникам в трюме оставалось лишь гадать, кого обошла галера, какой шанс на спасение они потеряли навсегда. Вспыхнувшая было в трюме надежда вновь померкла, и пленники погрузились в привычный мрак отчаяния.

Когда вечером принесли воду, кузнец даже не пошевелился и не попытался подойти к ведру. Он продолжал лежать на боку в той же позе, в которой провел весь день. Как обычно, вокруг ведер с водой началась привычная суета, но кузнец лишь приоткрыл глаза и тут же закрыл. Нико был слишком слаб, чтобы даже попытаться подобраться к ведрам. Он лежал рядом с кузнецом, и борьба за воду разворачивалась без их участия.

На четвертый день плена Нико проснулся, заморгал и поморщился от боли. В глаза словно песка насыпали, моргать было больно, будто на нежную поверхность глаза натягивали грубую рогожу. Он понимал, что если в ближайшее время не попьет, то скоро умрет. С трудом он перекатился на другой бок и оказался лицом к лицу с кузнецом. Они долго смотрели друг на друга.

Вскоре началась ставшая уже привычной суета, предшествовавшая появлению в трюме воды: зазвенели ведра, измученные жаждой пленники старались пробраться поближе к люку. Умоляюще посмотрев на кузнеца, Нико прошептал охрипшим голосом:

– Пожалуйста… помогите мне попить…

Ведро с водой спустили в трюм, и оно оказалось за спиной у надсмотрщика, стоявшего на второй ступеньке лестницы, чтобы не вставать в лужи на дне трюма. Ведро стремительно опустело и так же стремительно исчезло. Кузнец не пошевелился.

Спустили второе ведро, вскоре забрали и его. Сосед Нико так и не пошевелился. Мальчик угрюмо подумал, что, может быть, тот вообще не собирается вставать даже для того, чтобы напиться самому, но все‑таки попробовал еще раз:

– Пожалуйста!

Он вообще его слышит? Кузнец лежал с открытыми глазами, но взгляд был затуманенный и пустой. Ни один мускул на лице не дернулся.

В жадно тянущиеся руки спустили третье ведро. Часть воды пролилась под разъяренные крики пленников. Потом и это ведро подняли наверх. Собрав остатки сил, Нико перевернулся и встал на четвереньки. Значит, придется попытаться самому.

Кузнец пошевелился. Приподнялся на локте, потом встал на колени. Нико было собрался снова молить о помощи, но мужчина уже сделал свой выбор. Он достал из кармана штанов маленький сверток и, не говоря ни слова, пихнул его в руки Нико. Мальчик развернул тряпицу: там оказалось шесть золотых венецианских дукатов. Нико ахнул от изумления. Никогда в жизни он не держал в руках такого богатства. Он озадаченно посмотрел на соседа, но тот быстро забрал у него монеты, завернул их в тряпицу и засунул Нико в карман. Потом схватил Нико за плечо стальной хваткой и быстро двинулся к лестнице, таща мальчика за собой. Кузнец был самым рослым и сильным из всех пленных; сгрудившиеся вокруг ведра люди расступились перед ним, словно волны перед носом корабля.

Нико и глазом не успел моргнуть, как они оказались впереди, у самой лестницы, и прямо перед ним возникло ведро. Он быстро глотал воду, сначала давился и кашлял, но потом ему удалось сделать несколько нормальных глотков. Вода на вкус была солоноватой, но просто великолепной. Казалось, она так быстро впитывается в его пересохшие губы, что он даже не успевает проглотить. Надсмотрщик стал отталкивать его, но кузнец заслонил собой дорогу и надсмотрщику, и пленникам, боровшимся за свою порцию. Нико продолжал жадно пить. И тут ведро забрали.

Нико с благодарностью посмотрел на своего заступника. «Спасибо», – произнес он, ожидая, что теперь кузнец подойдет к ведру сам, но тот ничего не ответил, пристально глядя на надсмотрщика. С поразительной скоростью кузнец бросился вперед и схватил надсмотрщика за горло, оттолкнув Нико в сторону с такой силой, что тот упал в лужу. Глаза надсмотрщика вспыхнули удивлением и яростью. Он попытался вырваться, но у кузнеца была стальная хватка, выработанная за долгие годы труда в кузнице. Он сохранял ледяное спокойствие и шел к своей цели: пальцы с огромной силой сдавливали гортань надсмотрщика все сильнее и сильнее. Кузнец поднял его в воздух, продолжая держать за горло. Глаза жертвы выкатились, задыхаясь, он судорожно замахал руками, выпустив кнут. В трюме раздался хор непокорных голосов.

В следующую секунду по лестнице спустились стражники с алебардами наперевес; их похожие на топоры лезвия вонзались прямо в обращенные наверх лица, а зазубренные стальные острия вспарывали мягкую плоть. Расчистив себе дорогу, шестеро охранников спрыгнули в образовавшийся хаос. Двое из них набросились на кузнеца, а остальные рубили обезумевших пленников без разбора.