Мой сводный Лёд

– Открывай, я рядом.

– За моей спиной, – ввернула я, бросив взгляд через плечо.

– Как будто есть разница, – пробормотал братец, но я вполне могла не так расслышать, потому что была полностью сосредоточена на посылке.

Дрожащими руками приподняла крышку и… улыбнулась. Какая милота! Это ведь белочка. Милейшая снежная белочка – с большим чубом, пушистым хвостом и милыми подрагивающими усиками, не говоря уже о меховых лапках, сложенных сейчас на груди.

Белочка спала. Я умилилась, склонив голову набок. Но тут дракон вставил свой комментарий, разрушив всё очарование:

– А может, она уже мертва? Вот и дело с концом. Закрывай обратно.

– На ней стабилизирующее заклинание – такое всегда накладывают, когда перевозят посылками живых существ, – назидательно произнесла я и посмотрела на брата.

Судя по взгляду – он знал, но надеялся, что об этом забыла я. Живодёр! Драконистный!

Забрав посылку, мы зашли в пустую аудиторию и поставили коробку на парту. Я скастовала заклинание, и вскоре небольшая сфера подплыла к белочке. Та чихнула и… очнулась, открыв яркие синие глаза.

– Живая! – воскликнула я и стрельнула победным взглядом в братца. – А ты её убить хотел.

– Ну‑ну, смотри не пожалей о своём решении, – хмыкнул братец.

Белка в этот момент уже очнулась. Помотала головой, приходя в себя и осознавая окружающую действительность. Мои слова тоже до неё дошли, поэтому она прищурилась, глядя на дракона:

– В смысле… убить?

– Она живая! – выдохнула я удивлённо.

Точнее, говорящая.

– Мы вроде это уже установили, – закатил глаза дракон и посмотрел на белку. Его зрачки вытянулись, а на коже проступила чешуя. – Да, я хотел убить. Имеешь что‑то против, мелкое создание?

Если Лирей думал, что белка из пугливых, он сильно ошибался. Она ощетинилась и как рыкнет:

– Пор‑р‑решу! Ночью!

Лирей тоже не из робкого десятка, подался вперёд и ка‑а‑ак клацнет зубами! Белка схватилась за сердце и упала навзничь, прикинувшись мёртвой. Лежала, наверное, с минуту, пока я осторожно не спросила:

– Может, сказать ей, что актёрским талантом она не обладает?

– Не стоит. Не хочешь же ты стать врагом номер два? У тебя‑то чешуи и клыков нет.

Белка неожиданно подскочила и, словно не помня обиду, затараторила:

– Ну и чего стоим, кого ждём? Пойдём Новый год праздновать! Ещё ведь мне жильё под ёлочкой надо организовать, орешек принести, собственно, а ёлочка у вас есть? Красивая? Мне нужно самую красивую.

Тут я неожиданно очень пожалела, что не послушалась Лирея и не придушила её ещё в коробке…

– Ты будешь жить под ёлкой? – уточнила я, и белка кивнула. – А почему не на ветвях или в дупле?

– Какое дупло, дитя неразумное? – ощетинилась белка и упёрла лапки в бока. – Мне нужен дом! Хрустальный.

Лирей рассмеялся, но тут же подавил смешок, сделав вид, что закашлялся. И пока я думала, как бы помягче умерить аппетиты этого магического создания, заодно воображая, как я пойду к завхозу просить хрустальный дом, белочка зря времени не теряла и приступила к угрозам.

– И если не будет хрустального, – добавила белка и провела лапкой по горлу, – порешу.

– Ещё скажи, орешки тебе необычные, – нервно рассмеялась я.

М‑да, все‑таки вряд ли у завхоза где‑то найдётся хрустальный дом. Видимо, по‑любому придётся идти к ректору. Он ещё даже не догадывается, какое счастье ему привалило.

– Разумеется! С золотой скорлупкой и изумрудцем внутри.

Я даже рот открыла. Вот и где я это всё возьму? Ректор за такое обязан проставить мне все экзамены и зачёты наперёд!

Пока я терялась с ответом, подбирая приличные выражения, достойные леди, Лирей принял решение, более не став смеяться над моим выбором оставить белку в живых:

– Идём к ректору. Если не избавимся от этого недоразумения, то хотя бы поймём, что дальше делать.

Невероятно, но за последние два дня я проявляю удивительное единодушие с Лиреем. Глядишь, ещё немного и мы даже напишем реферат вместе, при этом не прибив друг друга в процессе.

Крышку я закрыла обратно, несмотря на протесты белки. Какими только расправами она нам с Лиреем не грозила, какую только жуть не рассказывала, какими только друзьями не пугала, начиная от знакомства с русалками и заканчивая тем, что за ней стоит армия потусторонних демонов, которые, в случае чего, придут и сравняют академию с землёй.

– Слышь, смертники! – продолжала вопить белка, пока мы шли в кабинет ректора. На нас оглядывались студенты и с ещё большим изумлением – на коробку в руках Лирея. – Выпустите, живодёры! Да я же вас в страшных снах преследовать буду, да я же вам уши надеру, крылья порву, хвосты пооткручиваю…

– Это она тебе, – толкнула я в бок дракона и широко улыбнулась. – У меня из всего перечисленного есть только уши.

– Я скорее её на шапку пущу, чем она мне хвост открутит, – фыркнул дракон.

– Моя месть будет страшна! Я вам такое устрою, такое… как только придумаю, так и устрою!

В этот момент мы подошли к кабинету ректора. Он стушевался, увидев нас, перевёл взгляд на коробку с белкой и даже выбрал тактическое отступление – сделал шаг назад.

– Не знаю, что там за зверь, но проблемы ваши, студентка. Я уже подписал указ.

Что б их, эти указы…

– Да лучше бы там был бегемот, – произнесла я. – Он хотя бы байки травил, а не убить всех пытался.

А ведь не такое я ожидала увидеть, когда читала надпись о съедении мозга…

– Там змея?

– Хуже! Сами посмотрите!

Ректор смотреть не стал, а перевёл взгляд на ледышку:

– Студент Эквуд, а вы чего ухмыляетесь? Помочь леди в беде не хотите?

– Я бы с радостью, но сам этого существа боюсь, – притворно вздохнул дракон и подал коробку ректору.

Тот набрался смелости, приоткрыл крышку, заглянув внутрь, и… вовремя закрыл, потому что белка полетела вперёд, собираясь проредить шевелюру ректора, а заодно оставить несколько памятных отметин когтями. К счастью, её прибило крышкой.

– Изверги! Я ещё до вас доберусь! Не дайте русалки не будет хрустального дворца и орешков с изумрудами, всех порешу‑у‑у!

Услышав это, ректор впечатлился. Мы с Лиреем переглянулись и кивнули на коробку, мол, видите, что творится‑то? Опять нас заморская академия подставила. Когда они уже закончат свои эксперименты?

– Ладно, – вздохнул ректор и вернулся в кабинет.