Моя армейская жизнь
– Ты много знаешь, – уважительно заметила она, – а знаком ли ты с игрой где задействованы одновременно два мяча?
– Такой игры не существует! – твердо ответил я.
– Ой ли! – загадочно произнесла она.
За окном мелькали лесные и полевые пейзажи. Автобус покачивало. Клонило в сон. Ларисина голова оказалась на моем плече…
– Семенов! Семенов! – заорали откуда‑то из автобуса.
И я проснулся.
Рассветало. Передо мной стоял замполит, ротный и комбат.
– Спишь? – осведомился комбат.
– Никак нет! – вскочил я на ноги. – Выполняю боевую задачу!
– Сонтренаж?
– Ловлю диверсанта.
– Как?
– На живца. Притворяюсь будто сплю. А как только он меня, я – его! – Я показал как я скручиваю врага.
– А что ты вообще здесь делаешь?
– Охраняю выгрузку стратегического сырья.
– Какого сырья?
– Военная тайна. Не могу сказать. Кругом могут быть чужие уши.
Я пошарил под скамейкой и поднял с земли спичечный коробок.
– Вот в таких маленьких коробочках враг может спрятать целый магнитофон.
– Похвально! – заметил замполит, поглядывая на комбата. – С выдумкой.
– Говоришь, стратегическое сырье?
– Так точно!
Комбат всхохотнул, и ротный с Глащенковым засмеялись вслед.
– А ты артист!
«Пронесло», – подумал я.
Днем, на политзанятиях я выразил замполиту сомнение в целесообразности ночного труда.
– А это не труд, – горячо заявил замполит.
– Ну, работа.
– И не работа.
– А что же?
– Элемент поддержания боевой готовности!
– Как это?
– Боевая готовность – это когда делаешь то, что тебе не хочется, в то время, когда тебе неудобно, и то, что другим не нужно.
Что было на это возразить?..
Вечером в казарме ко мне подошел Богданов и близко поднес к моему лицу свой необычный кулак.
– Чем пахнет? – спросил он.
Кулак пах луком, которым Богданов сопровождал любую еду, кроме, чая. Но я ему подыграл.
– Свежевскопанной землей!
– Могилой! Понял?
– Не совсем, – честно признался я.
Он молча отпустил мне щелбан.
– За что?
– Балдеть на разных работах могут только генералы, офицеры и дембеля! Нет, ты определенно не принимал присягу.
Политзанятия.
Я ожидал, что после ночных бдений нас ждет долгий дневной сон. А нас с утра ожидали политзанятия. Проводил их лично замполит батальона капитан Глащенков.
Уже с первой своей встречи с ним я понял, что передо мной яркая незаурядная личность. И я не ошибся.
Тема лекции была Курская битва. Это было крупнейшее танковое сражение, настоящая битва стальных гигантов. Да, были там и пехота, и артиллерия, и самолеты, и разные другие войска. Но, если представить все это в виде огромной сцены, то бронированные чудовища на ней, безусловно, солировали, а остальные выглядели статистами на подпевках и подтанцовках.
Рассказчик был подстать теме.
На стене висела огромная карта с синими и красными стрелками. В руках замполита была указка. Глаза его горели. Он говорил горячо и вдохновенно. Голос его раскатывался победным громом.
Указкой, как фехтовальной шпагой, он легко, играючи наносил удары противнику. Он свободно перекидывал с одного фланга на другой полки, дивизии и армии. Прятал их в засаду и внезапно бросал оттуда в бой. Организовывал каверзные ловушки и подтягивал из тыла свежие части.
И все это огромной могучей лавиной накатывалось на врага. Красные стрелки вонзались в бока синих. Те сворачивались пунктиром и отступали назад, оставляя синии полукружья траншей и окопов, похожих на женскую грудь в профиль.
Голос замполита свободно перекрывал треск рвущихся снарядов, рев танковых моторов, гуденье самолетов и едва различимое в шуме боя скромное «Ура!» пехотинцев.
Картина атаки выглядела понятной и доходчивой. Вот так, именно так и только так и следовало действовать, чтобы одолеть врага и выиграть сражение. И произнеси он подобное в нужном месте, в нужное время, ну, например, году в сорок втором, в Ставке Верховного Главнокомандования, товарищ Сталин немедленно бы прослезился и отдал свои маршалские погоны нашему капитану, а Жуков и Василевский сгорели бы от зависти к речистому замполиту.
Но – дорога ложка к обеду, и – хорошо яичко в Христов день.
А закончил свой исторический экскурс замполит весьма неожиданным пассажем.
– И вот сейчас мы, наследники и преемники боевой славы старших поколений, должны достойно продолжать дело победителей. И построить настоящий забор. И не какой‑нибудь деревянный, в котором враг может просверлить дырочку и спокойно обозревать жизнь полка. И не маленький, не низенький, через который легко заглянуть внутрь. А полноценный бетонный забор высотой два метра.
Замполит положил на стол указку и поправил рукой волосы.
Правда, стоило ему умолкнуть, освободить от гипноза своих слов и речей, как у меня немедленно возник вопрос.
– А если враг будет ростом два двадцать, как баскетболист Арвидас Сабонис?
На что капитан немедленно дал ответ:
