Моя армейская жизнь

Майор, удобно расположившийся в кресле за столом, отмахивался от кружившей вокруг него мухи.

– Ну, где ты хотел бы служить? – спросил он, проглядывая мою анкету.

Я понял, что все зависит от меня. И, если мое будущее действительно в моих руках, надо сделать так, чтобы они стали продолжением рук майора с короткими толстыми пальцами и мясистой ладонью. И от этого зависит станет ли моя армейская жизнь ярким праздником или протянется чередой тусклых, безликих дней.

Я ринулся в атаку.

– Хотел бы служить в армейском ансамбле!

– Танцуешь? – поинтересовался он, отгоняя от лица муху.

– У меня голос.

Он воткнулся в анкету.

– Здесь этого нет.

– Понимаете, я умею подражать разным голосам. Как артист Винокур. Я мог бы вести конферанс.

– В Советской Армии игры в карты не допускаются, товарищ Стаканов! – строго заметил майор.

– Семенов!

– Это неважно. – Он сделал предупреждающий жест. – Подожди!

Докучливо вьющаяся вокруг майора муха села на краешек стола. Он сложил ладонь ковшиком и осторожно повел на нее. А потом резко дернул рукой вперед.

Муха взлетела и закружилась над ним.

– Ах, ты! – досадливо воскликнул военный.

Судьба, определенно, давала мне шанс. Это был именно тот самый случай.

Я стремительным движением схватил муху, слегка сжал ее в ладони и помятую, но живую выложил перед майором на стол.

Он свернул мою анкету трубочкой и пошевелил ею муху.

– У, тварюга!

Немного поиграв, он казнил анкетой насекомое и брезгливо смахнул ее на пол.

– Есть! – удовлетворенно заметил он. – Так что ты хотел?

– В ансамбль. Развивать способность.

– А по анкете ты – токарь!

– Я же говорил: голос…

– Что ты тут пургу несешь? – рассердился он. – Какой еще голос?

Он ткнул пальцем в злополучную бумагу.

– Токарь!

И тут я сорвался.

– Встать! Смирно! Равнение на середину! – взревел я голосом, который не раз слышал по телевизору во время парадов.

Майор, доселе вальяжно располагавшийся в кресле, вскочил, вскочил, распрямился и окаменел, выпучив глаза.

– Вольно! – разрешил я.

Майор опал и стек в кресло. Он платком вытер пот со лба, и лицо его стало медленно приобретать жесткие очертания. Не прост, ох, не прост был этот военный распорядитель судеб!..

– Значит, в ансамбль захотел? – зловеще спросил он.

– Ага.

– И голос у тебя?

– Угу.

– Сейчас мы тебя, певуна определим…

Он порылся в маленьком блокноте, предварительно загородив его от меня рукой и аккуратно вписал туда что‑то.

…в ансамбль!

Вот так прервалась моя гражданская жизнь.

 

Дорожные впечатления.

Когда заплаканное мамино лицо в последний раз мелькнуло и исчезло, я впервые осознал, что это всерьез и надолго. И я вступаю в новую, неизведанную жизнь.

Нас на машине отвезли на вокзал. На перроне я впервые огляделся по сторонам и увидел, что попал в довольно странную компанию.

Рядом со мной оказались молодые люди, наголо остриженные, в обносках одежды, старенькой обуви и рюкзачками‑сидорками за спинами.

Сопровождал нас лейтенант и двое бойцов с автоматами.

– По вагонам! – скомандовал лейтенант.

Все двинулись в вагон. Я заволновался, что попал не с теми и не туда.

Вообще‑то убежать было можно. Но никто не бежал. И я решил навести справки.

– Тебя на сколько? – как бы невзначай спросил я у соседа.

– На два года. Как всех. А ты чего?

– Я, кореш, ничего.

Он посмотрел на меня расширенными глазами и отступил в сторону.

Я спросил другого.

– А кто в законе, знаешь?

– Чего, чего?

– Если что не так – пахан устроит. Смотри!

Он, поскуливая, спрятался за спину соседа.

– Пайка скоро? – шепнул я в ухо третьему.

– Не знаю.

– А ты по первой ходке?

– Ой! – заспешил тот в вагон.

Больше спрашивать было не у кого. Вокруг меня образовалось пустое пространство. И, стоило мне к кому‑нибудь приблизиться, как тот испуганно шарахался в сторону.

– А может рванем, а? – предложил я в вагоне. – Сделаем ксиву. Возьмем хату. Засядем на малине. Заживем кучеряво!.. А, братан! – я хлопнул по плечу ближайшего ко мне.

– Мама! – жалобно позвал он.

Мое окружение уже в вагоне о чем‑то шушукалось, старательно пряча глаза от меня. И я счел нужным предупредить:

– Если что – перо в бок! Концы – в воду! Вода – в реку! Река – в море! А там глубоко!..