Не поздно влюбиться

– Я хотел бы увидеть какие‑то планы к среде. Я дам тебе знать, что мне нравится, и тогда ты сможешь заняться организацией.

– Ты так уверен в моих способностях.

– Почему ты так сказала?

– Если считаешь, что я смогу за два дня организовать что‑то подходящее…

– Я уверен в твоих способностях, – подтвердил он через мгновение. – Твоя репутация великолепна.

Ей стало приятно.

– Откуда ты знаешь о моей репутации?

– Благотворительный аукцион, – сказал он, небрежно пожав плечами. – Гости за моим столом хорошо отзывались о тебе.

– Понятно.

Значит, Грасиано не следил за ее жизнью.

Конечно нет, и поэтому она должна быть безмерно рада. Если бы он когда‑нибудь поинтересовался ею за эти годы, то знал бы об Энни. И это привело бы к тому, что он увидел бы ее фотографию, и все стало бы очевидным.

При мысли об этом ее красивое лицо исказила хмурая гримаса. Сначала она хотела, чтобы он узнал об Энни. Но проходили годы, и ей стало невозможно представить Энни чьей‑то еще. Он заслужил быть в жизни Энни, но сделал это невозможным. Это была его вина, а не Алисии. Но ситуация была безнадежной. Это не означало, что она могла продолжать игнорировать их связь теперь, когда они были здесь, на его прекрасном острове, и у нее была возможность довериться ему.

Но что, если будет неправильно по отношению к Энни? В конце концов, что она знала о человеке, которым стал Грасиано?

Мысль о том, чтобы провести неделю с Грасиано, приводила ее в ужас, но это была возможность узнать человека, которым он стал, и выяснить, какую роль он может сыграть в жизни Энни. Что касается волнения, которое она ощущала всякий раз, когда он приближался к ней, ей просто придется игнорировать его.

Алисия уставилась в окно и заставила свое дыхание успокоиться.

– О твоей работе хорошо отзываются, – сказал он, снова появляясь в гостиной.

В течение десяти лет ей удавалось не думать об отцовстве Грасиано, но теперь больше не могла прятать голову в песок. Ее ответ показался немного натянутым.

– Спасибо.

– Я не столько льстил тебе, сколько констатировал факт. Я развивал свой бизнес, используя сильные стороны людей. Мне нужно мероприятие, организованное в срочном порядке. Ты способна это сделать.

– Итак, ты заплатил пятьсот тысяч фунтов, – сказала она, покачав головой. – Это не имеет смысла. Любая компания, которая занимается организацией мероприятий, сможет…

– У них уже все расписано на это время.

Значит, он пробовал бронировать в другом месте? Это немного снизило градус ее гордости собой.

– Переговоры о слиянии закончились быстрее, чем ожидалось. Договор будет подписан на этой неделе, а юридические процедуры должны завершиться в течение десяти дней или около того.

– А почему вечеринка? – спросила она. – Ты каждый раз устраиваешь праздник, когда приобретаешь компанию? Если да, то я полагаю, у тебя в штате есть координатор мероприятий.

– Что ты имеешь в виду?

– Только то, что если ты покупаешь так много предприятий, то это имеет смысл.

– А откуда ты знаешь, что я приобретаю много предприятий?

Ее щеки вспыхнули жаром, когда он разоблачил ее секрет, – она‑то, в отличие от него, часто искала о нем информацию в Интернете.

– Ты не единственный, чья репутация бежит впереди тебя. Или ты думаешь, я приехала бы на встречу с человеком, которого едва знаю, в эту глушь, не наведя ни одной справки?

– С человеком, которого ты едва знаешь? Я бы не так назвал наши отношения.

– Нет? – задыхаясь, ответила она, немного наклонившись вперед, пока ее лодыжка не заныла, и она была вынуждена остаться на месте. – Тогда как бы ты их описал?

– То, что мы не виделись много лет, не меняет того, что хорошо мы знаем друг друга. Что мы хорошо понимаем друг друга.

Она прикусила губу.

– Это было давно.

– И с тех пор многое произошло, – согласился он, придвигаясь ближе и внимательно глядя на нее. – Но ты когда‑нибудь забывала обо мне?

Она ахнула, вопрос пронзил ее своей прямотой.

– Грасиано…

Как она могла ответить? Любой ответ мог быть опасен в ее ситуации.

Она должна была сделать то, что было правильным для их дочери.

– Ты преподала мне столько уроков, Алисия, что я не могу забыть тебя.

Ее сердце билось так сильно и быстро, что она слышала гул в ушах.

– О каких уроках ты говоришь?

– Начнем с того, насколько корыстными могут быть люди. Даже красивые и милые на вид. – Он провел большим пальцем по ее подбородку. – Возможно, таких людей очень много.

Она вздрогнула, отвернулась и разозлилась на себя за то, что даже тогда, когда он вел себя насмешливо, его прикосновение волновало ее.

– Что корыстного было во мне?

– Во‑первых, твое молчание.

Алисия закрыла глаза, потому что он был прав. Она слышала, как ее отец набросился на Грасиано, угрожал вызвать полицию и предъявить обвинение в сексуальном насилии, слышала, как ее отец унижал мужчину, которого она любила, и ничего не сказала. Она молчала, пораженная тем ужасным, унизительным положением, в котором оказалась. Но потом, когда ее отец пригрозил обратиться в полицию, если она когда‑нибудь снова свяжется с Грасиано, она закрыла свое сердце, зная, что она должна была защитить этого человека от ужасного преступления, которое ее отец хотел повесить ему на шею. Только когда было необходимо поговорить с ним, она пошла на этот риск – не ради себя, а потому, что он имел право знать, что у них родился ребенок. И в глубине души потому, что она верила, что он сможет все исправить. Ее сердце сжалось при воспоминании о растерянном, испуганном подростке, которым она была тогда.

– Не все такие сильные, как ты, – сказала она после долгой мучительной паузы. – У меня не было других родственников, кроме отца…

Казалось, это разозлило Грасиано еще больше. Он мрачно хмыкнул и подошел ближе, присев рядом с ней так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.