Небеса моего брата

Наша мама к тому моменту уже уверовала, что Тиму должны узнавать на улице даже собаки, поэтому не назвала врачу истинной причины недомогания сына, который в какой‑то момент времени стал заметно сбавлять темп работы, а вскоре и вовсе перестал что‑либо делать.

– У нас еще восемь заказов на этот и следующий месяц! – пыталась вразумить Тимофея наша мама. – Сосредоточься, сынок. Так нельзя. Мы должны. У нас сроки. Это деньги.

А мой брат ее не слушал и постоянно подолгу спал или смотрел в окно. Писать картины он перестал.

– Ему отдохнуть надо! Перенапряжение, повышенная нагрузка. Пусть спортом займется, – вразумил нашу маму известный в городе врач, к которому она обратилась за помощью и, что был когда‑то клиентом мастерской моего брата.

– Спортом, значит, спортом, – решительно произнес мой дедушка, под чьим давлением было заметно скорректировано будущее расписание Тимы.

Учитывая, что ни я, ни мой брат за всю свою жизнь ни разу не посетили ни одной спортивной секции, то какого‑либо физического развития, кроме естественного, мы не имели. Искривление позвоночников, сутулость, вялость и все прочие недостатки наших организмов, накопленные отсутствием спортивной активности в жизни, никак не компенсировались гениальностью Тимы или моей обыкновенностью.

– Надо обязательно заниматься спортом! – поставил жирный крест наш дедушка и уже на следующий день привел нас с братом в здание спортивного комплекса с целью записать нас в одну из секций.

Ни я, ни Тима не имели никакого представления о том, что нас ждет. А потому мы просто ждали своей участи, порожденной бурной и активной фантазией нашего дедушки. Тут наша мама впервые в жизни уступила кому‑то судьбу младшего сына, переживая за возможный срыв срока выполнения заказов. Настойчивое направление в спорт и, как следствие, увеличение общей активности всех клеток организма через некоторое время, взбудоражило ее сознание в направлении возобновления Тимой работы.

В спортивном комплексе, как я подозреваю вполне случайно, наш дедушка встретил своего старого знакомого. Тот, по случаю, оказался тренером в секции борьбы. После их непродолжительного разговора, как и следовало ожидать, перед нами открылись двери в мир непознанного. Я с опаской, Тима – с желанием познавать все новое, мы переступили его порог. Новички вроде нас, но с опытом в несколько тренировок, составляли основной костяк группы. Еще некоторое количество ребят были из прошлогоднего набора. Но в целом, мы все представляли собой сбор не самых развитых в физическом плане юношей десяти‑тринадцати лет. Немного формальностей, построение, перекличка, инструктаж, разминка, растяжка. Так начался наш путь в спорт.

К счастью или, к сожалению, уже через несколько занятий я пожелал покинуть секцию борьбы. По словам тренера, моя фигура, почему‑то, не очень соответствовала тем параметрам, что требовались для борьбы. Впрочем, уходить совсем я не собирался. Просто перешел в клуб каратистов, что проводил свои занятия через стену с борцами. Время посещений совпадало, поэтому мы с братом ходили на свои тренировки вместе. Дедушка нас провожал и встречал. К радости всех членов семьи, особенно мамы, через неделю Тима начал приходить в себя. У него появился аппетит, глаза заблестели, кожа порозовела. За пару дней он наверстал возникшие пробелы в учебе. Потом взялся за картины и с каким‑то новым, более сильным упорством и удовольствием, завершил все ранее начатое даже раньше установленных сроков. Спорт пошел ему на пользу.

Как и все, что делал в жизни мой брат, к изучению борьбы он подошел досконально. Иначе он просто не мог. Тима стал перелопачивать интернет и попавшуюся ему в руки литературу по заинтересовавшей его спортивной дисциплине. Параллельно он прикоснулся к различным методикам увеличения силы, выносливости, гибкости тела. Борьба затянула его настолько, что папе и дедушке пришлось спустя некоторое время установить в спальне младшего внука шведскую стенку, а также откопать на антресолях запылившиеся гантели. Жизнь моего брата кардинально изменилась. Все, что он делал, к чему прикасался, было построено через жесткий и четко соблюдаемый режим тренировок, учебы, отдыха и работы над картинами. Музыку он забросил окончательно, в шахматы перестал играть уже давно, наука его интересовала исключительно в рамках объема школьной программы или чуть шире, стихи он писал время от времени, к примеру, по пути в спорткомплекс. Основным занятием оставалось написание очередного портрета на заказ и соблюдение тренировочного режима.

Прогрессировал мой брат с огромной скоростью. Уже через несколько месяцев его было не узнать. Он стал шире в плечах, распрямился. Его шея увеличилась в толщину, руки и ноги окрепли. Рукопожатие стало таким, что его едва выдерживали даже папа и дедушка. Даже взгляд моего брата на любого человека был словно оценивающим. Так, в моем понимании, должны смотреть на кого‑то либо отъявленные драчуны, либо бандиты. Тима чувствовал свою силу, был уверен в себе. Всего за несколько месяцев он повзрослел и возмужал. А потом, за каких‑то пару лет из десятилетнего мальчика превратился к двенадцати годам в крепыша ростом примерно сто семьдесят пять сантиметров. При этом взгляд у него стал как взрослого парня уже отслужившего в армии.

Я был не таким. Мой характер представлял собой полную противоположность чертам брата. К тренировкам я подошел с желанием, никогда их не пропускал, получал удовольствие. Но позже я понял, что не добьюсь результата, так как в спорте надо пахать. Иначе все пройдет впустую. Я окреп, вытянулся, обрел осанку, расправил плечи. Но это было не моей заслугой. Меня заставляли и принуждали папа и дедушка. Иногда мне еще хотелось тянуться за братом. Но сил, характера и воли мне явно не хватало. К тому же при первых спаррингах в полный контакт мне разбили нос. Еще через пару тренировок я пришел домой с огромным синяком под глазом. Затем были травмы руки, ноги и прочих частей тела. Успехи, как на зло, не приходили. Я ленился, отчаивался, но все равно продолжал тянуться за братом, желая хоть в чем‑то соответствовать ему. В итоге мои слабости оказались сильнее меня. Потратив на единоборства полтора года своей жизни, я решительно бросил посещения спортивного комплекса и превратился в прежнего лентяя с примитивными увлечениями.

У Тимофея все шло наоборот. Через пять месяцев тренировок он смог выиграть отборочные соревнования внутри борцовского клуба, на которых завоевал путевку на чемпионат города в своей возрастной группе. Мог бы победить и там, но явно отстал от своего соперника по финалу, имевшего довольно солидный соревновательный опыт. Этот факт взбудоражил тогда всю нашу семью. Мы ожидали вероятного завершения увлечением борьбой. Но ничего подобного не произошло. Тима все тщательно проанализировал и влился в процесс подготовки к следующему турниру с новой силой и повышенным энтузиазмом. Результат не заставил себя ждать. Летом целый месяц он провел в спортивном лагере, оставив на время живопись, о чем очень волновалась наша мама. Затем выиграл одни соревнования и занял второе место на других. А к тому времени, когда я окончательно поставил жирный крест на своем спортивном будущем, он победил в чемпионате города и взял серебряную медаль на областном первенстве. О Тиме снова заговорили газеты, местное телевидение и блогеры.

К своим пятнадцати годам я вытянулся почти до ста восьмидесяти сантиметров, но был худым, костлявым и не особо физически развитым. В свободное время моим любимым занятием оставались компьютерные игры. Учился я не плохо, но уже давно перестал пытаться хоть немного догнать брата по успеваемости. Пара‑тройка четверок по предметам в итоге попадали в мой дневник. Остальными были пятерки.