Небеса моего брата

Дошло и до того, что картины брата стали покупать. Сначала по одной и за небольшие деньги. Потом суммы начали расти, расти выше и выше. Последовали заказы на индивидуальные портреты. Заказчики победнее сменились куда более состоятельными клиентами. Формат работ менялся от альбомного листа до тех размеров, что хорошо вписывались в гостиные комнаты сначала коттеджей, а потом и особняков. Каждый месяц нашу квартиру посещало несколько заказчиков, уделавших позированию перед моим братом несколько часов его и своего времени. Одна из трех комнат превратилась в приемную и кабинет художника. А багетная мастерская, находившаяся через один дом от нас, трескалась по швам от небывалой прибыли, порожденной постоянными заказами нашей мамы на рамки для Тиминых картин.

Дело дошло до того, что на горизонте славы моего брата появился некий состоятельный заказчик из заграницы, который приобрел на столичной выставке сразу полтора десятка пейзажей, появившихся на свет в нашей квартире. Банковский счет моей мамы пополнился кругленькой суммой, а следом всплыл заказ от этого же персонажа на еще целый десяток работ подобного содержания. Путем переговоров была урегулирована стоимость, удовлетворившая морально мою маму настолько, что в ее голове созрел немалый по объему план по резкому увеличению ценника работам Тимы.

Вот тут то и случилось распределение ролей для всей членов нашей семьи, где я, папа, дедушка и бабушки сместились на четвертый, пятый и десятый план на фоне таланта моего брата. Само собой, что наш семейный художник и мама занимали главную и ведущую роль. Мама – мозг, генератор идей, агент и продюсер. Тимофей – исполнитель, гениальный ребенок, с ранних лет взлетевший, на недостижимые для абсолютного большинства людей высоты. Все остальные члены семьи – подсобные рабочие и обслуга, завербованные в команду мамы и Тимы только благодаря своему кровному родству с ними.

Впрочем, это устраивало абсолютно всех. Мама радовалась как ребенок, видя очередное пополнение ее банковского счета. Тима по‑детски не реагировал ни на что, кроме учебы в школе, уроков, режима сна и питания и, рисования, рисования, рисования. Ему нравилось то, что он делал. Безумно нравилось. Он нашел себя в изобразительно искусстве и всецело, с полной отдачей поглощался работой, прерываясь только на прием пищи, посещения школы и сна. Мама следила за этим. Она ушла с головой в работу агентом собственного сына.

А что же остальные? Еду готовили по очереди наши бабушки. Порядок в квартире поддерживали, мыли полы, выносили мусор, гладили белье, пылесосили ковры все остальные, включая меня. Доставку на машине в художественную школу, посещение которой уже свелось к минимуму, а также прочие поездки на личных автомобилях, так как мама уже не считала нужным ходить пешком и пользоваться общественным транспортом, осуществлялись папой или дедушкой за рулем. Вся наша семья работала на один результат, на один кошелек. И всех это устраивало.

Впрочем, устраивало это всех лишь потому, что новая, и довольно неожиданная финансовая ниша открыла для нас широкие возможности. До выхода в свет моего брата как признанного гения, способного генерировать немалую прибыль, наша семья располагала лишь старенькой и довольно потрепанной иномаркой когда‑то купленной в кредит. Жили мы в совсем небольшой трехкомнатной квартире с крохотной кухней в доме семидесятого года постройки. И более ничего совсем не имели. Стоит подчеркнуть, что кроме того, не могли ничего иметь, так как жизнь на две зарплаты моих папы и мамы довольно сильно ограничивала наши возможности. Добротного ремонта, как хотели родители, и новой мебели в нашей квартире, конечно же, не было. Норковой шубы, кожаного плаща, дорогой косметики, походов к косметологам и массажистам моя мама не видела и все время причитала, что не увидит никогда. Папа вечно сетовал на постоянно требующую ремонта машину, на старый и маломощный компьютер и огромное личное желание все это поменять на новое, дорогое, престижное. Я по‑детски скулил об отсутствие в моем арсенале большого количества игрушек, хорошего велосипеда, лыж, коньков, игровой приставки и, конечно же, такого мобильного телефона, что мог бы вызвать зависть абсолютно у всех моих одноклассников. Мы всего раз побывали всей семьей на море. Да и то отдых был из разряда ультра бюджетного. С проживанием в самых стесненных условиях и таком расстоянии от моря, что пока до него дойдешь, то уже и радости встречи с ним не чувствуешь совершенно.

Бабушка и дедушка жили на даче, потому как когда оставили нам свою трехкомнатную квартиру, сразу же посте появления на свет Тимофея. Решение, как посчитали мои родители, было довольно взвешенным и правильным. Домик, которым они располагали на своих пяти сотках земли, был, мягко говоря, не очень. Старый, хлипкий, без добротного фундамента, с посредственным утеплением и простенькой печкой. Да, с печным отоплением. Вернее, с комбинированным. То есть для комфорта задействовались как электрические радиаторы, так и печь, созданная руками главного инженера водоканала. Для поездок к нам гости, на работу и для перемещений мамы с Тимой по их, а значит и по нашим делам, дедушки использовал едва ли не такой же старый и потрепанный автомобиль отечественного производства, каким был и его дачный домик.

Вторая бабушка жила одна в двухкомнатной квартире небольшого размера, без наличия свежего добротного ремонта, новой мебели и прочих атрибутов состоятельных людей.

Проще сказать, что все наше семейство было не то что не богатым, а скорее бедным, причем едва ли не очень бедным. Да и откуда было взяться большим доходам у нас, если я и мой брат были безработными по возрасту, а значит – иждивенцами. Папа трудился менеджером в теплосетях, а мама в этой же организации простым бухгалтером. Бабушки зарабатывали на жизнь и подарки внукам в качестве воспитателя в детском саду и кассира на железнодорожном вокзале, соответственно. Информацию о дедушке я уже довел. В общем, одна беспросветная голытьба.

И вот на этом фоне в нашей семье, наконец, появился на свет тот, кто со временем стал всех нас не то что кормить, а по настоящему обеспечивать, вводя в мир изобилия и состоятельности. Конечно же, это наш Тимофей! К своим двенадцати годам он создал нам всем условия для безбедного существования на долгие годы вперед. Мы ликовали и радовались. Прикидывали возможности и просчитывали шаги на будущее. Прыгали до потолка от счастья, узнавая об очередном успехе брата, сына, внука.

У мамы, наконец, появились так давно желанные ей норковая шуба, несколько пар туфель и сапог, какие‑то платья, свитера и, конечно же, дорогая косметика и ювелирные украшения. Потом к ним добавились еще одна шуба, шубка, меховое манто, еще сапоги, еще туфли, еще косметика, еще украшения, и еще, и еще, и еще. Папа пересел на новый, пусть и бюджетный, как он потом выразился, импортный автомобиль отечественного производства. Так же он получил долгожданный ноутбук, дорогие наручные часы и что‑то там еще, о чем долго давно мечтал. Бабушка сделала в своей двухкомнатной квартире добротный ремонт и обновила мебель и бытовую технику. Дедушка пересел с окончательно сломавшейся машины на новенький внедорожник, чему очень радовался и благодарил талант младшего внука. Вторая бабушка, поступив, на мой взгляд, весьма разумно, предвидя очередную тяжелую зиму в стареньком дачном домике с комбинированным отоплением, заказала в строительной компании новый дом. В тот же год она его и получила. Затем переехала вместе с дедушкой в двухэтажный мини‑особняк с тремя комнатами, гостиной, кухней и двумя ванными.

А сам я, наконец‑то, тоже, как и все, увидел то, о чем долго мечтал. Персональный и только мой ноутбук, дорогая игровая приставка, новый телефон с аурой престижа в виде дополнительной опции, многоскоростной велосипед, электрический самокат, коньки, кроссовки и много чего еще.

Я не буду дальше перечислять всего того, что хотели и, в итоге, получили я и мои родственники на кровно заработанные мамой на таланте Тимы деньги. К уже достигнутому немало было и запланировано на ближайшее и слегка отдаленное будущее. Папа уже хотел поменять свою новую машину на более дорогую, уже из премиального сегмента. Я выпрашивал у родителей сначала квадроцикл, потом скутер или наоборот. Дедушка планировал поменять зубы, одна из бабушек – коленный сустав, другая – содержимое своего гардероба.