Нечисть
– Дай‑ка мне «Блейзера», у нас же ещё осталось?
Гриша вспомнил, что именно к нему в последний раз перекочевала тара с алкоголем и он по‑прежнему сжимает почти полную бутылку модного молодёжного напитка.
Словно в трансе он подошёл к Виолетте и протянул ей пластиковую бутылку с красной жидкостью. Та приняла её из его рук и тут же принялась жадно пить. Затем, утолив свою жажду, передала баклажку подруге. Лина тоже надолго припала к ней.
– А теперь – ты, – сказал Лина, когда, наконец, перестала пить. И протянула Грише бутылку с окровавленным горлышком.
Гриша принял бутылку из её рук и посмотрел на плещущийся внутри вишнёвый «Блейзер». Во мраке двора он напоминал густую артериальную кровь.
– Давай, смелее, – подбодрили его девушки.
Гриша сделал несколько глотков, чувствуя во рту странную смесь из вкусов чужой крови и вишнёвого ароматизатора.
– Молодец, – Виолетта подошла к нему и легонько приобняла. – Ты из этой троицы единственный, кто шарит за пост‑панк. К тому же у тебя есть Сила… – она легонько подтолкнула его в сторону трупов. – Так дай же этой Силе раскрыться!..
Гриша сразу понял, чего от него хотят. Медленно, чувствуя, как подгибаются его ватные ноги, он пошёл в сторону своих бездыханных товарищей. Склонился над телом Бориса. Замешкался, сглатывая стоявший в горле комок. Затем опустил своё лицо к шее мёртвого приятеля. И принялся пить кровь.
Кровь была по вкусу почти как вишнёвый «Блейзер». И придавала сил. Чем больше Гриша её пил, тем бодрее и сильнее становился – он это чувствовал. Покончив с Борисом, он переметнулся к Андрею, а затем и к бомжу Володе. Он попробовал на вкус кровь каждого из них. И ему понравилось.
Виолетта достала из кармана смартфон и включила на нём мрачный музыкальный трек на стыке пост‑панка и готик‑рока с отдающими холодом синтезаторными аккордами и тревожным пульсом барабанов. Самое то для кровавой вечеринки! Гриша улыбнулся, понимая, что уже никогда не будет прежним. Он встал, подошёл к девушкам и обнял их. Затем по очереди поцеловал каждую.
А вскоре они втроём забрались в ПУХТО и устроили там кровавую оргию. Они занимались сексом под пост‑панк и пили кровь, мешая её с вишнёвым «Блейзером». Никто не помешал им в этом мрачном и безлюдном дворе на Лиговке. Возможно, тут вообще не было поблизости людей, а лишь одни вампиры.
Когда над крышами домов забрезжил чахлый ноябрьский рассвет, они закопались в обломках мебели и листах картона, которым под завязку был завален ПУХТО, и уснули мёртвым пьяным сном.
Чтобы проснуться с наступлением темноты. И вновь идти тусоваться в «Ионотеку».
Последний полёт космонавта Жени
Всю ночь лил дождь, а к утру немного подморозило. Город покрылся неприятной ледяной коростой, по которой скользили немногочисленные утренние прохожие. Над Невским проспектом нависло низкое небо цвета стали, тяжёлое и холодное, как лезвие гильотины. Вдоль обочины выстроилась колонна из серых «Уралов» и автозаков, возле которых угрюмо курили небольшие группки облачённых в полное обмундирование гвардейцев. В своих чёрных доспехах, с бронежилетами и зловеще поблёскивающими шлемами, они были похожи на космонавтов или даже, скорее, на космических штурмовиков, прибывших с другой планеты. Изредка «космонавты» перебрасывались короткими фразами.
– Ну чё, Женёк, бля, – сослуживец и товарищ Коля вытащил из кармана пачку сигарет, ловко выбил из неё одну штуку и, сунув между сухих потрескавшихся губ, прикурил от протянутой Евгением зажигалки, – поработаем сегодня?
Гвардеец Женя криво ухмыльнулся:
– Поработаем.
Коля выпустил струю сигаретного дыма:
– Слышал, тысяч десять сегодня соберётся.
– Да похуй, – Женя как раз докурил и бросил окурок на покрытый ледяной коркой асфальт, окурок, рассыпав сноп искр, прибился к бордюру. – Погоняем майданутых, чё нам? – Он легонько притронулся к резиновой дубинке, висевшей на боку. Дубинка внушала уверенность и придавала сил. – Пусть боятся, мрази.
Женя был родом из деревни в Тамбовской области, где окончил девять классов местной школы. Затем учился в лицее, бывшем ПТУ, на столяра, а после выпуска ушёл в армию. В областном военкомате его распределили в часть Росгвардии под Петербургом, где он и отслужил положенный год. Там же подписал контракт по окончании срочной службы.
Да других вариантов жизнь ему и не предоставила. Возвращаться в родную деревню, где нормальной работы не было, а большая часть знакомых пацанов либо сидела в тюрьме, либо бухала? Не самая приятная перспектива. Подаваться на заработки в областной центр или, как это делали многие, в крупные города вроде Москвы или Петербурга и гнуть там спину за копейки? Тоже не выход.
В общем, жизнь на гражданке гвардейца не прельщала. Скорее всего, он бы и сам там запил или сел. Тем более, до армии такой «шанс» ему едва не представился: с корешем они украли и сдали на металлолом трубы из котельной бывшего совхоза. Тогда только повестка из военкомата и спасла Женю. Местный участковый закрыл глаза на грешок восемнадцатилетнего выпускника «путяги», поставив условие, что тот отправится отдавать долг Родине и мозолить ему глаза больше не будет. Выбирая между тюрьмой и казармой, Женя сделал свой выбор в пользу последней. И не ошибся.
Попав на службу под Питер, он, считай, вытянул счастливый лотерейный билет: теперь Женя мог жить в северной столице и при этом ему не надо было искать место, где бы не надули приезжего провинциала, всё предоставляло государство. Взамен государство просило только одного: верности. И Женя верно ему служил.
Служить ему было не в тягость. Теперь он, можно сказать, сам перешёл на сторону закона, который ещё совсем недавно нарушал. «Всегда на страже» – гвардейский девиз вдохновлял и приободрял. Не просто так мы выполняем свой долг, не просто так…
За время срочной службы он подкачался, набрал вес. Дедовщины, которой, бывало, пугали до армии, не застал, зато сам, будучи старослужащим, покуражился: прокачивал «духов» после отбоя. А перед самым дембелем по предложению командира роты подписал контракт.
Ну а что? Деньги для молодого пацана предложили неплохие, в общежитие поселили, полное государственное обеспечение дали. Служи – не хочу. Ну, правда, учения время от времени да выезды на «марши несогласных», как их называли гвардейцы, – погонять «майданутых» школьников да щуплых студентов. Но это всё мелочи жизни, что называется. Для деревенского парня, привыкшего к жизни в стеснённых условиях и с детства питавшего неприязнь к «городским», – просто идеальный расклад. Поэтому Женя о своём выборе ни разу не пожалел.