Необычайно умные создания
– Привет, – доносится тихий голос из коридора.
– Элизабет! – Кэмерон резко задвигает полку. Словно насмехаясь над ним, она едет медленно и плавно, как и всегда с этими модными тумбами.
– Я не хотела тебя напугать. – Она улыбается, держа в руке пустую чашку. Другая рука лежит на животе, который грозит вырваться из бледно‑голубого халата. – Просто встала попить воды, а это значит, что через полчаса я опять встану писать. Клянусь, в последнее время мой мочевой пузырь стал размером с горошину.
Она включает свет, шлепает к широкому холодильнику и подставляет чашку под диспенсер.
– Поверить не могу, что вы, ребята, станете родителями, – говорит Кэмерон. Брэд и Элизабет женаты уже три года, и, конечно, Кэмерон был шафером на их свадьбе, но то, что они вместе, все равно так… странно. Элизабет – его лучшая подруга с детского сада, а Брэд, ну… Брэд отличный парень, но он всегда был на периферии их дружеской компании. В школе он был для Элизабет недостаточно хорош, но каким‑то образом несколько лет спустя они сошлись. Теперь они женаты, а вот уже и ребенок.
– Станем родителями? А я‑то думала, у меня просто живот раздуло. – В уголках глаз Элизабет собираются шутливые морщинки. – Кстати, чего это ты не спишь?
– Телефон сдох. – Он поднимает умирающий мобильник. – У вас лишней зарядки не найдется?
Элизабет машет рукой в нужном направлении:
– В ящике для всяких мелочей.
– Спасибо. – Он вытаскивает оттуда аккуратно свернутый шнур.
Поморщившись, Элизабет присаживается на один из барных стульев, стоящих вдоль кухонного острова, и долго пьет.
– Жаль, что у вас с Кэти так сложилось.
Он тяжело плюхается на стул рядом.
– Я все просрал.
– Похоже на то.
– Спасибо за безграничное сочувствие, Подлизабет.
– Обращайся, Кэмеврун, – с усмешкой отвечает она, подхватывая его подначку с детскими прозвищами. – Ну и что теперь будешь делать?
Кэмерон вытягивает из потертой манжеты своей любимой толстовки зеленоватые нитки и складывает их на столе небольшой кучкой.
– Поищу новое жилье. Может, сниму эту квартиру над “Деллз”.
– Над “Деллз”? Ну и мерзость. – Элизабет морщит нос. – Ты можешь найти что‑нибудь получше. Да и кому захочется, чтобы от дяди Кэма пахло несвежим пивом, когда он придет в гости к ребенку?
Кэмерон на пару секунд ложится лбом на прохладный гранит столешницы, потом снова поднимает глаза на Элизабет.
– Вариантов у меня не то чтобы вагон.
Элизабет перегибается через стол, смахивает обрывки ниток в ладонь.
– Кстати, эта твоя толстовка тоже мерзкая. Брэд свою давным‑давно выбросил.
– Что? Почему? – Это, конечно, не фирменная вещь “Мотыльковой колбасы”, но вся группа такими обзавелась. Много лет назад. Они всё планировали заказать принт.
– Когда ты ее в последний раз стирал?
– На прошлой неделе, – раздраженно говорит Кэмерон. – Я же не свинья.
– Ну, все равно мерзко. Она на куски расползается. И я никак не пойму, почему вы выбрали этот цвет детской неожиданности.
– Это цвет зеленого мотылька!
Элизабет пристально смотрит на него.
– А почему бы тебе не отправиться путешествовать или что‑нибудь такое? – тихо спрашивает она. – Что тебя здесь держит?
Он растерянно моргает.
– И куда бы я уехал?
– В Сан‑Франциско. В Лондон, в Бангкок, в Марракеш!
– А, ну конечно. Мне надо только вызвать сюда свой личный самолет. И лети хоть через полмира.
– Ладно, пусть не в Марракеш. – Элизабет еще понижает голос. – Честно говоря, я даже не знаю, где это. Вчера вечером в “Колесе фортуны” была такая загадка.
– Это в Марокко, – почти автоматически отвечает Кэмерон. Все равно он там не бывал и не собирается туда ехать.
– Умный ты больно. Ну, может, я бы тоже это знала, если бы мы с Брэдом не заснули на диване, пока шла передача.
Кэмерон морщит нос.
– Напомни мне никогда не жениться.
– Да я буду потрясена, если ты когда‑нибудь женишься. – Она качает головой, потом, скривившись, подхватывает рукой свой огромный живот. – Ладно, мне пора баиньки. Хорошая новость в том, – продолжает она, идя через всю кухню и ставя чашку в раковину, – что мне уже нужно пописать. Спасибо за беседу. Двух зайцев одним выстрелом.
– Не за что. – Он направляется обратно в гостиную с зарядкой в руке. – Увидимся утром.
– До утра. – Она выключает свет и исчезает в коридоре.
* * *
Час.
Два.
Три.
Лицо Кэмерона заливает голубоватый свет экрана телефона. У Кэти был период, когда она пыталась запретить телефоны в спальне, потому что прочитала какую‑то статью о том, что они вызывают привыкание. Что‑то там делают с мозговыми импульсами. Он всегда считал, что это чушь, но теперь от экрана у него болят глаза, а в мозгу все перемешалось.
Конечно, ни на одной из страничек Кэти в соцсетях не появилось ничего нового. Он просмотрел их все по нескольку раз. В “черный список” она его не кинула. Пока. Его указательный палец нависает над ее именем. Одно нажатие, чтобы позвонить. Но она, скорее всего, спит, и спит спокойнее, когда его нет рядом.
Это все никогда и не было для него. Ее квартира не была его домом. С этим надо смириться.