Непотерянный край

Сергей поцеловал девушку в щёку, а затем помог ей снять дублёнку – и повесил её на напольную вешалку рядом со своей светло‑серой курткой.

– Привет, Катя, – ласково произнёс Озеров. – Как ты? Удалось хотя бы немного поспать?

– Нет, Серёж, никак… – удручённо вздохнула Горелова, присаживаясь на белый кожаный диван рядом с писателем.

– Что‑то гложет тебя? – заглядывая в грустные и измождённые глаза Екатерины, спросил Озеров.

– Что‑то гложет, да… – задумчиво промолвила девушка. – Я как будто потеряла что‑то важное в жизни… И это чувство тянется с прошлого лета… Тогда со мной что‑то случилось… Это сложно передать словами, Серёж… У тебя бывает такое, что ты чувствуешь, что что‑то идёт не так, но никак не можешь сформулировать, в чём же именно причина?

– Да, такое бывает нередко, – признался Сергей. – Именно поэтому я и пишу романы. То, для чего порой не находится точных и конкретных слов, потом неизбежно «вылезает» между строк. И в итоге тебя понимают.

– Вот тогда и ты сам начинаешь лучше себя понимать, да? – с надеждой в голосе спросила Катя.

– Несомненно, – подтвердил Сергей. – Слушай, я сейчас отлучусь ненадолго, а ты пока закажи себе чего‑нибудь, ладно?

– Хорошо, давай, – согласилась Екатерина.

Горелова жестом подозвала к себе невысокую черноволосую официантку и сделала заказ:

– Один американо, будьте добры.

Пока милая брюнетка готовила заказ, Гореловой довелось ощутить всю неистовую силу женского любопытства. Она увидела, что Озеров оставил свой вордовский файл незакрытым, – и там был текст его нового романа! Более того, не раз упомянутое в тексте слово «Катерина» сразу же бросилось девушке в глаза!

«А что, если Сергей для того и вышел, чтобы я за это время успела взглянуть на его рукопись?» – пронеслось в мыслях у Гореловой.

Взглянув на всякий случай на официантку, которая вполне могла не одобрить, что кто‑то из посетителей заглядывает в чужой компьютер, Катя в итоге передвинулась на диване так, чтобы видеть рукопись её друга без помех. Следующим шагом было взять в руки компьютерную мышь… отмотать текст… и начать читать произведение Сергея, который явно не торопился возвращаться из уборной.

Екатерина прочла следующее:

 

Мы только что вышли на станции метро «Ментальная» с моим другом. Он приехал на встречном поезде, идущим со станции «Огненосная». Мы поднимаемся по эскалатору наверх и выходим на улицу. Да, всё так, как я и мечтал. Вот, она первая встречает меня у дверей метрополитена. Её небесно‑голубые глаза ласково и чуть игриво смотрят в мои, потом она кладёт свою белокурую голову мне на грудь, прижимаясь ко мне всем телом, а я, обнимая её, легонько тереблю её длинные волосы. Мы наконец‑то встретились после долгой разлуки. На лице моего друга я читаю тихий восторг. Благодаря ему я сейчас здесь. Лишь выслушав и применив его мудрые советы, я снова воссоединился с Катериной – моей второй половинкой, единственной предназначеннойМНЕ женщиной. Друг счастлив за меня, а нам – теперь уже втроём – предстоит пойти дальше.

 

«Так что, это он про меня пишет, получается? – подумала литературная шпионка. – И если это про меня, то почему он не говорил мне о своих чувствах раньше?.. И я даже не помню, чтобы он хоть как‑то намекал мне на это… А кто этот „мой друг“ из текста? И зачем Сергей выделил жирным отдельные буквы?»

 

Мы идём на главную площадь города по направлению к станции метро «Огненосная», – и тут звонит мой телефон. Поначалу я не поверил услышанному: мне звонил основатель «Продюсерской компании «Воскресенье» и говорил о том, что мой первый – и пока что единственный – роман было решено экранизировать. Сбылась вторая моя мечта за какие‑то десятьМИнут. Мой друг и Катерина всё поняли без слов. Я чувствую своё единство с ними, и моя радость – это и их радость тоже. Более того, всё тут же начинает меняться и вокруг. На ясном голубом небе над площадью ещё ярче начинает светить солнце, будто бы и оно знает о том, как я сегодня счастлив. Проходящие мимо люди – мужчины, женщины, дети, старики – все словно лучатся этим солнечным светом… и, как знать, может быть, и они каким‑то образом прознали о моей радости? Я думаю о том, что мы все связаны: я, моя вторая половинка, мой друг, все эти прохожие… и это яРкое солнце в небе над любимым городом, что незримыми нитями связало всех нас.

Мы вдвоём с Катериной едем к ней в гости, где нас ждут и остальные её друзья. Мой друг сказал, что немного задержится и придёт позже. Все гости рады видеть и меня, и мою любимую девушку. И тут раздаётся продолжительный стук в дверь. Катерина пошла открывать ещё одному посетителю. По его голосу, – который раздался, лишь только она отворила ему дверь, – я понял, что он был чем‑то сильно раздражён.

 

В это время Озеров вернулся из уборной.

– Серёжа, это ты про меня роман пишешь, что ли? – пойманная с поличным, Катя с кокетливой улыбкой спросила автора. – Что это за Катерина из текста?

– Ну, скажем так, это прообраз тебя, – ответил Сергей. – Мне хотелось, чтобы главная героиня была чем‑то на тебя похожа.

– Но она, наверное, лучше меня, да? – в голосе девушки вновь прозвучало кокетство.

– Я старался особо не идеализировать этот образ, – признался писатель на полном серьёзе, – но насколько у меня это получилось, станет ясно, когда роман будет завершён.

– А Катерина из романа в итоге пустит стучащегося в свой дом? – литературная редакторша не могла не полюбопытствовать.

– Пока не могу сказать, – пожал плечами Озеров. – Концовка пока что никак ко мне не приходит…

– Но расскажи мне хотя бы что‑нибудь про эту Катерину! – по‑прежнему игриво попросила Горелова. – Какие качества ты пытался в неё вложить при написании?

– Я хотел, чтобы эта моя героиня обладала мужеством, самообладанием, состраданием к ближнему и, самое главное, терпением, – по‑прежнему серьёзно признался Озеров. – И чтобы она умела отличать правду ото лжи и друзей от врагов.

– И у неё всё это получается, да? – сладко улыбнулась Горелова.

– Вот концовка‑то это и покажет, – развёл руками писатель, – сумеет ли она пройти испытание, которое ей было уготовано.

– А зачем ты выделяешь отдельные буквы? – поинтересовалась Катя.

– Какие буквы? – не понял вопроса Сергей.

Горелова снова посмотрела на экран монитора. Букв, выделенных жирным шрифтом, действительно больше не наблюдалось.