Новая сила. Книга первая
– Митяйкин, ответственного ко мне и дежурного опера.
– Есть, – выпалил толстяк и отключился.
Говоря откровенно, Владимиру не нравился заведенный еще в незапамятные времена в милиции армейский порядок общения между сотрудниками. Бесспорно, что субординация – и весьма строгая – должна быть: как никак организация скорее военная, чем гражданская, и внутренняя дисциплина должна только способствовать выполнению поставленных задач.
Но принятые обороты и обращения к вышестоящему руководству в устах большинства окружавших его сотрудников были скорее подобострастными, чем сдержанно‑уважительными. Создавалось необманчивое впечатление желания отдельных милиционеров по‑холопски выслужиться перед начальством – вели называть командира «господин‑батюшка» – прижилось бы моментально, а с учетом выражения собачей преданности в глазах смотрелось бы более органичным.
«Корольков Александр Валерьевич и Буздылин! Срочно зайти в кабинет начальника! Корольков и Буздылин! Срочно зайти в кабинет начальника!» – разнеслось из множества динамиков по всему зданию. То, что данное объявление было произнесено именно так и никак иначе лишний раз подтверждало вышеуказанное утверждение. Корольков – как никак – заместитель начальника ОВД по кадровой и воспитательной работе – руководство, господин, и обращаться к нему следует только по имени‑отчеству. Буздылин же простой опер, совсем еще молодой парень, и обращение к нему с такой помпой излишне.
К тому же могло запросто оказаться, что дежурный просто и не помнил имени Буздылина и тем более уж имени его отца: в голове у Митяйкина помещалось ровно столько информации, сколько необходимо ему было для выполнения работы и бытовых нужд – и не больше. Обедать – в столовую, оправиться – в туалет, зазвонил телефон – поднять трубку, представиться и сказать «слушаю Вас». Возникновение на его жизненном пути нестандартных проблем и ситуаций вызывало на его лице целую бурю мимических движений; со стороны создавалось впечатление, что части его лица вдруг начинали жить отдельной жизнью и, двигаясь почти хаотично, совершенно не заботились о внешнем виде своего владельца. «Надо доложить руководству» – именно к такому решению Митяйкин приходил чаще всего после тяжелых и безрезультатных раздумий – «пусть оно и решает».
Владимир Сергеевич провернул в замке своей двери ключ, отпирая ее, и вернулся в свое кресло. Буквально через пять минут раздался вежливый стук и в проеме появилась давно не бывавшая у парикмахера голова Буздылина:
– Разрешите?
– Заходи, Вань, – дружелюбно отозвался Серов: присаживайся.
Оперуполномоченный, не сомкнувший ни единого раза за всю ночь глаз, тяжело опустился на второй от начала приставного стола стул. Первый – ближайший к персональному столу руководителя он предусмотрительно оставил для начальника КиВР[1], который должен по его подсчетам прибыть минут через пять.
– Вань, чего там с «машинными» кражами? Есть какая надежда? – тем же ровным тоном заговорил начальник ОВД.
– Владимир Сергеич, три – скорей всего «глухари». Машины вскрыты культурно, сигнализации на двух не сработали, на одной вообще ее нет. Во всех случаях украдены «двухдинные» магнитолы с видеопанелью. Вот запросы на видеозаписи с подъездных камер, – Иван протянул свежеотпечатанные бумажки на маленьких листах формата А5, – но качество, даже если и запись есть, сами знаете, какое будет. – А вот по двум другим кое‑что есть. Обе машины – наша «классика», стояли в метрах десяти‑пятнадцати друг от друга. В обеих разбито переднее пассажирское окно и украдена панелька от магнитолы. Хозяева говорят, что панельки эти не снимали – магнитолы старые, не думали, что кому‑то придет в голову мысль их украсть. Участковый Серенин с того участка, где были кражи, говорит, что там один хмырь «откинулся» недавно, не работает нигде, только пьет, ходит в старом длинном плаще. А дедок, хозяин ограбленной «семерки», в окно видел, как около его машины кто‑то в длинной темной одежде крутился. Я вот материал в дознание передать, – оперуполномоченный протянул начальнику еще одну стопку бумаг: Серенин придет – и съездить с ним, поискать этого «черного плаща».
Слушая отчет опера, Серов время от времени кивал головой и утвердительно угукал. Подписав бумаги, он вернул их Буздылину:
– Щас чем занят?
В этот момент дверь кабинета без стука отворилась и вошел облаченный в помятое форменное обмундирование Корольков, всячески пытаясь скрыть остатки сна:
– Доброе утро, товарищ подполковник!
Ответив на рукопожатие чуть привставшего со своего кресла начальника ОВД, Корольков плюхнулся на отведенный для него стул.
– Александр Валерьич, ну чего у нас за ночь?
– Докладываю, – официально начал Корольков: за ночь зарегистрировано 7 краж…
– Да не про то я, – отмахнулся Владимир: проверки были какие?
– Никак нет, не было, – отрапортовал его заместитель.
– Так, еще раз, чем ты сейчас занимаешься? – Серов перевел взгляд на оперуполномоченного.
– Получаю объяснения от заявителей по уличной драке.
– Пьяные, побиты сильно?
– Внешне – у одного губы разбиты, у другого «фонарь» под глазом. Ну и, конечно же, с запашком.
– Значит ты – командовал Владимир, указав пальцем на своего заместителя, – материал по драке отпиши участковым. И дай команду в дежурку, чтобы сводку за сутки мне принесли. Ты, – палец повернулся в сторону Буздылина, – вызванивай Серенина, пусть собирается и приходит сейчас же. Берешь его и идите выяснять, что это за деятель вернулся, где живет и все такое. Пройдитесь по бабкам, они всегда в курсе всего. Пока Серенина ждешь, напиши рапорта на передачу материалов, Корольков распишет. Если не успеешь, – палец снова указывал на начальника по КиВР: – дознание пусть само рапорта подобьет, проконтролируешь. Понял? А, чуть не забыл – потерпевших по драке – свозить до травмпункта, не дай Бог чего серьезное. Помрут – а нам потом отвечай. Всем все ясно? – увидев два утвердительных кивка, Владимир перевел взгляд на экран своего компьютера, давая понять, что аудиенция закончена.
Вскоре помощник оперативного дежурного – высокий сухопарый молодой человек лет тридцати в форме старшего лейтенанта – принес ему требуемые документы и текущую почту с журналом. Парень перевелся к ним совсем недавно, и Владимир никак не мог запомнить, как его зовут. Переспросив интересующую его рабочую информацию, начальник отправил гонца восвояси.
[1] Кадровой и воспитательной работе
