Няня для несносных боссов

У него такой вид, будто перед ним мелкая букашка, а не человек.

Мужчина нервно дёргает сдавивший его мощную шею галстук, ослабляет узел и будто бы вздыхает с облегчением, но это напускное. Я вижу, как он злиться, как раздувает ноздри, и эта злость, затаившаяся на дне каре‑зелёных глаз… Она пугает и завораживает одновременно.

– Ярослав Олегович, а… Я только приехал, вы же меня вчера сами отпустили, то есть, разрешили… – частит «босс», который судя по всему, совершенно не босс.

– Ярослав… – шумно сглатываю, – Олегович?

Устремляю взгляд на разозлённого воришку и пытаюсь сложить детали пазла, но такое ощущение, будто мне пытаются помешать. Стучат по столу, и кусочки, едва встав в нужное место, подпрыгивают и разлетаются в разные стороны.

– Ярослав Олегович, – доносится со стороны лестницы, и все трое, мы синхронно поворачиваем головы в сторону источника звука. – Позвольте представить вам нашу новую сотрудницу, Селиванову Ульяну Романовну, – громко объявляет Марина Геннадьевна.

А я понимаю, что прятаться мне больше некуда, временная защита в лице Стёпы стремительно ретируется, оставляя меня практически один на один с начальником‑клептоманом.

– Селиванова, значит? – Ярослав криво усмехается и проходится по мне взглядом, будто заново старается рассмотреть. – Новая сотрудница? Живо в мой кабинет, Ульяна Романовна! – рычит грозно, разворачивается и поднимается наверх, оставив меня стоять посреди холла в замешательстве и полном разочаровании.

Да уж, не так я представляла себе первый рабочий день, и уж точно не думала, что мой босс – известный в определённых кругах человек, окажется серьёзно больным.

Это он получается, свой же кабинет вскрывал исключительно ради получения определённой порции эмоций?

Жуть какая…

На негнущихся ногах поднимаюсь вверх по лестнице, думая, стоит ли вообще оставаться после случившегося в этой фирме. Если рассуждать логически, то работать под началом человека, который страдает психическим расстройством, небезопасно.

Но где я, и где логика? Ведь я с братом поспорила, а останавливаться на половине пути против моих правил, я всегда добиваюсь поставленной цели. Значит, и этот случай – не исключение. Главное поменьше контактировать с Вольцевым, и тогда точно всё будет в порядке.

Возле двери кабинета начальства замираю с поднятой вверх рукой. Сживаю её в кулак, но постучать не решаюсь. Понимаю, что мне предстоит выслушать по поводу того, что я чуть не прибила босса, ещё и спала на рабочем месте. Но последнее вряд ли кто‑то мог увидеть, если только в приёмной не установлены камеры наблюдения.

Набираюсь смелости и пару раз ударяю о дверное полотно, однако в ответ не слышу ровным счётом ничего. То ли дверь слишком толстая, то ли за ней просто нет никого, но я же девушка отчаянная, поэтому вхожу без разрешения.

– Можно? – задаю вопрос в пустоту.

Делаю пару шагов, прикрываю за собой дверь и замираю посреди кабинета, рассматривая интерьер. Огромный угловой диван, который если разложить, превратится в шикарную кровать. И для чего он в кабинете, интересно? Босс что ли прямо посреди дня отдыхает без отрыва от рабочего процесса?

В контраст с белым диваном напротив окна стоит лаконичный, но тоже немаленьких размеров чёрный стол. Правда, он до отказа завален бумагами, которые, судя по количеству, находятся в беспорядке не первый день.

– Ты! – выдыхает грозный, но уже знакомый голос за моей спиной, и я едва ли не подпрыгиваю на месте.

Разворачиваюсь на пятках и упираюсь взглядом в Вольцева, который стоит с таким выражением лица, будто увидел призрака.

– Вы сказали мне… – мямлю, ища разумное оправдание тому, что вошла без разрешения в кабинет.

– Я помню, что сказал, – обрубает босс грубо и опускается на крутящийся стул, стоящий за его рабочим столом.

Рывком он подаётся вперёд и задевает пару листков из общей кучи хаоса, царящего на столе. Бумага плавно лавирует и приземляется на пол, а когда Ярослав пытается вернуть «дезертиров» на место, их собратья слетаются на помощь, и на голову склонившегося под столом босса падает целая кипа бумаг.

Бросив бесполезное и не дающее никаких плодов занятие, босс выпрямляется и испепеляет меня пристальным взглядом.

– Итак, Ульяна Селиванова, я тебя слушаю, – произносит высокомерно, будто перед ним служанка, а не личная помощница. Хотя кто его знает, может быть для Вольцева эти понятия синонимичны.

– Я… Меня… – мямлю растерянно.

Быстро соображаю, что должна сказать. Представляться нет необходимости, наверное, нужно рассказать немного о себе, да, точно.

– Ладно, я понял, – поднимает ладонь вверх, стоит мне только раскрыть рот. – Ты можешь быть свободна. Совсем, – добавляет твёрдо.

В смысле? Он меня увольняет?

Да я же даже дня не отработала, меня после такого Руслан до конца жизни будет троллить.

– Подождите, но как? – выдыхаю ошеломлённо. Всё ещё надеюсь, что босс оговорился, ведь это я раздумывала, стоит оставаться тут или нет. А выходит, что Вольцев меня хочет прогнать, даже не дав ни единого шанса.

– А вот так! Ты меня чуть не покалечила, забыла уже?

И тут до меня вдруг доходит, что Вольцев просто боится меня. Я же теперь всем могу его тайну рассказать, вот он и хочет поскорее избавиться от моего присутствия.

– Ярослав Олегович, – произношу вкрадчиво. Тем самым тоном, которым нас учили разговаривать с особенно сложными учениками. – Если вы переживаете, что расскажу всем о ваших наклонностях, то вы можете не волноваться…

– Чего? – звериный рык перебивает мою пламенную речь, а нужные слова вылетают из головы.

– Я про ваше расстройство: не волнуйтесь, буду молчать, как рыба, – переступив через себя, натягиваю на губы добродушную улыбку и жестом словно застёгиваю свой рот на замок, давая тем самым обет молчания.

– Какое расстройство? – Вольцев поднимается из‑за стола и с грацией хищника двигается в мою строну.

Становится страшно, но самую малость, ведь я не из пугливых, не на ту напал.

– К‑клепотмания… – произношу практически шёпотом, когда пространство вокруг меня становится тесным, а Ярослав останавливается буквально в полуметре.

Мужчина хмурится, явно пытаясь договориться с внутренними тараканами. А может значение слова вспоминает, мало ли…

– Я даже не хочу это комментировать. Повторяю: свободна, – словно потеряв ко мне всякий интерес, Вольцев небрежно машет рукой в сторону двери.

– Нет‑нет, подождите, я вас очень прощу, – делаю выпад в сторону почти бывшего босса и повисаю на его руке.

Ярослав хмурится, переводит сосредоточенный взгляд с моих пальцев на лицо и обратно, но разорвать телесный контакт не спешит.