Охотники. Шторм

Хантер поджала губы. Охотники переглянулись между собой, прекрасно понимая, что именно вызвало такую реакцию. Огонёк, минусовая, рация – вроде бы, улики, указывающие на онрё, но…

– Кто ходил с УФом? – спросила девушка. Хотя ответа не требовалось: никто из опытных агентов, столкнувшись с этими уликами, ни за что не забыл бы проверить все поверхности в доме при помощи ультрафиолетового фонарика. Обычно у призраков было по три так называемых улики, но существовал один хитрец – мимик. Прозвали его так за то, что у него было целых четыре признака. И, самое главное, за то, что он успешно мимикрировал, перенимая привычки и поведение у других типов призраков. Правда, откуда ему были известны особенности поведения этих самых других типов – неизвестно. Порой на этой почве учёные задумывались о том, что, может быть, разум не полностью покидает умерших, но исследования пока ни к чему не приводили.

Охотники взглянули на Джека. Одновременно и, видимо, довольно тяжело, потому что тот немедленно втянул голову в плечи. Да, ещё в самом начале охоты – не той, которую начал призрак, а той, которую в официальных документах именовали их «миссией» или «заданием», – Гейб вручил стажёру ультрафиолетовый фонарик. Чаще именуемый агентами для краткости просто «УФом». Все об этом помнили; помнил об этом и Джек.

– Я‑я… я всё проверил, – чуть заикаясь, попытался оправдаться парень. Часто заморгал. – Я… всё по правилам, – вместо безнадёжности в голосе появилась некоторая опора, уверенность. Судя по характеристике, студентом Джек был далеко не худшим – ответственным, исполнительным. Видимо, следовал заученным инструкциям. – Были отпечатки ног, но это не является уликой, – начал он перечислять, – приоткрывались двери, но там не было отпечатков ни с одной из сторон, на окнах тоже ничего…

– А когда он свет гасил? – вспомнил Хилл. Джек снова моргнул, в момент растеряв всю уверенность, которую с таким трудом наскрёб. – Ты проверял?

– А… а что надо было проверять? – голос у стажёра на мгновение сорвался, но кашлянуть он не рискнул, будто боялся шуметь. – Как…

– Вас в Академии вообще, что ли, ничему не учат? – хмуро спросила Раш, заставив Джека вздрогнуть. – Инструкции, супер‑тренажёры, и никакого ситуативного обучения? Чем там они сейчас вообще занимаются? – в голосе у Адрианы зазвучали нехорошие нотки, подобные бурлящей лаве. Агенты хорошо знали этот тон, так что Гейб поспешил легонько сжать запястье охотницы, напоминая ей, что заводиться не стоит. Раш сжала кулаки, но руку напарника не стряхнула – хороший знак. Пока она держала эмоции под контролем.

– Это… это наша первая практика, мэм, – почти робко ответил Джек.

– Чем, по‑твоему, он выключил этот свет? – Раш хрустнула челюстью, издав звук, который пугал незнакомых людей до чёртиков. – Силой мысли? Задницей?

– Я… я думаю…

– Думаешь? А проверить выключатель ты не додумался?

– Раш, полегче, – миролюбиво сказал Хилл. – Это вообще может быть не мимик. Вдруг всё же бесстрашный онрё? Потушил какую‑то свечку и с того места начал охоту.

– Ему доверили проверить одни только отпечатки, – хмуро сказала Адриана.

– Не все же начинали охотиться с родителями, – тут Анубис снова заскулил, Гейб легонько его погладил, успокаивая. Раш глубоко вздохнула, принимая этот аргумент. Хмуриться не перестала, но складка между её бровей стала мягче, меньше. Да, Джек вряд ли застал в сознательном возрасте то время, когда охотники ещё были сами по себе: не принадлежали ни к каким официальным службам и подразделениям, самостоятельно изучали лазейки и хитрости. Дети прежних охотников, которые успели поработать с родителями, служили уже довольно давно; теперь же настало время обучать новичков. К этому и вёл Хилл: – Не рассказали в Академии – так будет знать теперь. На животе каждый дом будет проползать. Другой вопрос, конечно, как нам сейчас…

– Вижу, – перебила его Хантер. Гейб поднял голову, взглянул на экран компьютера. Он лично ни черта не видел – пришлось выпрямиться, подойти поближе, прищуриться. Сестра ткнула пальцем в экран, переключила камеры в режим ночного видения. Где‑то мелькнул огонёк, очень быстро, но интересовал их сейчас не он.

Пока они бежали, кто‑то задел камеру на штативе и повалил её на пол. Во время охоты призрак раскидал по комнате какие‑то вещи: лежащая камера выхватывала край упавшей лампы, угол подушки, сброшенной со старого дивана. Валяющуюся растерзанную сумку с вещами. Ничего страшного, Устранители должны были передать найденное уцелевшее оборудование обратно на их базу. Но что заинтересовало Хантер?

– Я не вижу, – высказал общую идею Дик, тоже подобравшийся поближе к компьютеру. Девушка снова терпеливо ткнула в экран, провела линию, за которой они проследили. Выроненный Джеком ультрафиолетовый фонарик лежал, видимо, где‑то за кадром в невообразимом бардаке, созданном бушующим призраком. Неяркий луч света был плохо заметен в темноте, но именно по нему Хилл уверенно вела пальцем. Довела до края экрана, поколдовала, что‑то приблизила, и – точно. От этого угла картинки исходило какое‑то свечение, будто где‑то там стояла свеча. Но в том месте охотники точно ничего не расставляли. Мимик вполне мог прикидываться джинном, любителем света, и даже после охоты не вышибить пробки в доме – значит, это горела лежащая на полу лампа. На её небольшой переключатель сейчас указывала Хантер.

Невообразимо зоркая, потому что агенты, лишь приглядевшись и сощурившись, смогли заметить заветную зелень эктоплазмы. Отпечаток пальца. Одного пальца, и в таком бардаке…

– С детства лучшая, – хмыкнул Гейб. Рыжеволосая охотница улыбнулась. Хилл потрепал сестру по плечу: – Молодчина.

– Призрачный огонёк, минусовая, радиоприёмник, отпечатки, – щёлкнув диктофоном, задокументировал Дик. В том порядке, в котором улики были найдены. – Мимик. Дело закрыто.

– Сотри запись про онрё, – посоветовал Гейб, бросив взгляд на понурившего голову стажёра. – И сядь уже, не геройствуй. Я за рулём.

– Почему это ты? – попытался было воспротивиться Дик. Хилл молча ткнул его пальцем в грудь – охотник вздрогнул, поджал губы, упрямо вздёрнул подбородок. Но тут же смягчился, понимая, что о нём всё же заботятся. – Ладно, – уступил он. Позволил другу взять с крючка ключи, которые в дом, разумеется, никто не носил, потому что потерять их там было бы совсем уж глупо. И опустился на сидение рядом с Анубисом, который всё порывался свою раненую лапу полизать; чего ему пыталась не позволить Раш, боясь, что он наглотается мелких осколков.

Завёлся двигатель у машины. Дик опустил веки, прислушался к ощущениям в своём теле. Грудь побаливала – не критично, бывало и хуже. После работы в доме, где обитал призрак, после охоты, после всего этого, вокруг отчётливо ощущались жизненные токи. Настолько, что он сам себе казался не совсем реальным. Но от того воздух становился лишь вкуснее, а прикосновения и боль – ценнее.

Даже под опущенными веками он чувствовал рядом четверых: дальше всех сидел смущённый Джек, который что‑то быстро строчил в телефоне: должно быть, заметки для будущего отчёта. Немного ближе – Анубис, явно возмущённый тем, что ему не позволяют вылечиться по‑своему, но неизменно принимающий любое решение хозяйки. Ещё ближе – Раш, такая колючая и волевая. Наклоняясь время от времени к собаке, она задевала своими дредами руку Дика.