Осколки грёз

– Ты вообще думаешь о своем будущем? Чем ты собираешься заниматься после школы? Рисовать граффити в подворотнях? Чем там еще занимаются художники в наше время? – Было сложно не заметить насмехающееся выражение отца.

– Я не обязан отчитываться перед тобой. Ты никогда не пытался понять меня, моя жизнь перестала интересовать тебя после начальной школы.

– Все нормальные люди связывают свою жизнь с тем, что действительно будет приносить им доход. А ты думаешь только о своих каракулях. Неужели тебе нравится тратить время на такие бесполезные вещи? Не хватало, чтобы ты стал таким же, как большинство тех шизофреников, на которых ты так хочешь быть похож.

Мой отец был помешан на деньгах. В двадцать пять лет он стал директором крупной компании по недвижимости и считает, что я должен достичь таких же высот.

Раньше мне не хватало его поддержки, но спустя столько времени я просто свыкся с мыслью, что не получу ее. Без живописи я ощущал себя белым и пустым листком на мольберте, лишенным возможности видеть мир через призму красок.

– Мои картины продаются. По крайней мере, я занимаюсь тем, что мне нравится, а не напиваюсь каждый день. Мне не нужны деньги, я хочу найти себя.

– Не смей так разговаривать со мной!

Я уставился на него. Я почувствовал, как правая щека горела от удара, острая боль пронзила меня насквозь. Сердце бешено колотилось. Воздух в легких кончался. Я снова стал беспомощным мальчиком. Нужно было бороться, но сопротивление душило меня изнутри.

На этот раз я потерял контроль, поэтому решил спрятаться от посторонних глаз. Я вглядывался в предметы, словно считал, что это поможет мне хоть как‑то отвлечься, но картинка вокруг только сильнее размывалась.

Скинув с себя ненужную одежду, я подбежал к единственному источнику спасения – мольберту. Руки скользнули к кисти. Я попытался воссоздать первый попавшийся образ. И вспомнил о ней.

Отрывки наших диалогов с Эмили на вечеринке собирались воедино. Ярким пятном стали размышления о звездах. Для девушки звезды были мечтами, которые преследовали нас всю жизнь. Они были напоминанием о том, что все возможно. Я же считал, что звезды равны человеческой жизни, блуждающей по огромной Вселенной в поисках своего спутника жизни.

Казалось, что сегодняшняя встреча с Эмили дарила мне второй шанс начать все сначала.

Я попытался сосредоточиться на своей идее и постепенно стал ощущать, как внутри меня становилось спокойнее. Через пару штрихов уже стала виднеться основа будущей картины. Легким движением кисточки начал прорисовывать фон – звездное небо. Краски розовых, голубых, фиолетовых и черных цветов смешивались в одно целое, создавая нечто прекрасное.

Карандашом я набросал черты девушки с книгой в руках, протягивающей руку новой рожденной жизни – парню. Его руки были слегка отведены назад, в то время как ветер развевал его кудрявые волосы. Эта пара – две звезды, которые нашли друг друга в этой Вселенной. По краям их силуэтов был белый свет, означающий надежду.

Настолько чувственно и глубоко я запечатлел наш с Эмили разговор, что не мог поверить, что это нарисовал я. Во мне снова просыпалось желание творить. Еще долго я рассматривал картину, думая о девушке, которая разбудила во мне вдохновение спустя долгое время.

 

 

Когда первые солнечные лучи стали щекотать глаза, я лениво выполз из постели. Несмотря на то что лег далеко за полночь, мне удалось урвать несколько часов сна. Не припомню, когда я чувствовал себя таким выспавшимся.

Привычных шагов внизу не было слышно. Я выдохнул полной грудью, когда понял, что остался один. Мне нравилось одиночество, но иногда оно сводило с ума.

На ходу перекусив сэндвичем, я принялся изучать бумаги, которые на днях отдала мне миссис Вернс. Я вчитывался каждую букву положения выставок, словно боялся пропустить что‑то важное. Мне нужно было отправить свои лучшие работы. То, что могло заставить людей поверить в силу искусства, стать с ним одним целым.

Дойдя до последних строк, я обомлел. Данное мероприятие организовывал известный современный художник Алистер Донжуа. Его мог не знать только самый неопытный самоучка. Каждый мечтал хоть раз в жизни встретиться с ним. Картины Алистера Донжуа за столь короткое время смогли стать историческим достоянием Америки и были помещены во множество музеев искусств. Больше всего в его творчестве мне нравились эти картины: «Вселенная бесконечна», «Бессмертие души» и «Крик сердца». Названия были похожи на обычную констатацию фактов, но то, что Донжуа изображал, – было воплощением прекрасного. Он был для меня примером человека, который сумел добиться большего, чем ожидал на самом деле. Мистер Донжуа никогда не думал бросить дело своей жизни, даже когда близкие отвернулись от него. Его стойкость и упорство до последнего держали меня на плаву.

Мое воодушевление прервал звонок в дверь. Я спустился и быстро открыл дверь.

– Что ты тут делаешь? – спросил я, когда увидел Ванессу.

– Ты не отвечал на мои звонки после того, как бросил меня одну, – ответила она, и я заметил, что ее губа подрагивала. Ванесса прошла в дом, и я последовал за ней.

– Не знаю, что на меня нашло.

– Не хочу, чтобы ты бросал меня. Я слишком долго была вдали от тебя. Раньше мы не расставались ни на минуту.

Она смотрела на меня совсем по‑другому. Что‑то в ее взгляде притягивало меня. Юношеская влюбленность не пыталась противоречить чему‑то новому. Ее привлекало прошлое.

– Последний раз я была здесь, когда мне было тринадцать. Я думала, что ты давно выкинул те постеры с «Трансформерами» и «Человеком‑пауком», – сказала девушка, когда прошла в мою комнату. – Здесь ничего не изменилось.

– Как видишь, нет, – с улыбкой на лице ответил я.

Девушка бросила незначительный взгляд на мольберт и картину, которую я нарисовал сегодня ночью.

– Неплохая. Разве родители не против того, чем ты занимаешься?

– Картины – часть моей жизни. Я никому не позволю заставить меня бросить живопись.

– По‑моему, раньше они были лучше, – сказала она, переведя на меня взгляд, полный непонимания. – У тебя лучше получаются иллюстрации.

Ванесса никогда не проявляла сильного интереса к моему увлечению, но сейчас ее слова били по живому. Она была одной из тех, кому я доверял свои страхи, которые я хотел разрушить. Мы всегда были непохожими друг на друга, наверное, я просто не замечал этого. Я до последнего старался не подавать виду, но мой план провалился. Ванесса заметила мою борьбу с самим собой и подошла ближе.

– Все в порядке? – переходя на шепот, спросила она.