Осколки грёз

– Ты никогда не встречалась с парнями, и твое представление смазано романтичными историями. Люди пренебрегают этим чувством, меняя его на страсть. Зачем брать ответственность, когда ты можешь насладиться всем всего за одну ночь?

– Поэтому ты решила встретиться с тем парнем еще раз? – Мне ничего не оставалось, кроме как подколоть ее.

– Одно исключение из правил. На самом деле он оказался даже лучше, чем я думала. Правда, его разговоры о молекулярной физике были слегка утомительны.

– Ты просто не готова мириться с тем, что кто‑то умнее тебя.

– Пожалуй, ты права. В любом случае это не отменяет того факта, что быть расчетливой сукой намного лучше. Доверие – путь в бездну, особенно когда ты слишком впечатлителен.

– Воспользуюсь твоим советом, когда совсем отчаюсь, – ответила я ей и протянула блокнот. – Лучше взгляни.

– Очень красивые стихотворения. Но что‑то не припомню автора. Тем более ты знаешь, я не сильна в литературе.

– Их написала я.

– Не припомню, чтобы ты увлекалась поэзией.

– Кажется, парень с вечеринки не хочет меня отпускать. Я написала это после нашего последнего разговора.

– Теперь я убедилась, что ты медленно сходишь с ума.

– Похоже на то. С его появлением в моей жизни мне хочется писать, и я пытаюсь ухватиться за каждый такой шанс. Наверное, поэтому я не хочу думать ни о ком другом.

– Воспользуйся этим, – сказала она. – Тебе необязательно быть с ним, чтобы продолжить раскрывать вырывающийся наружу талант.

– Ты невыносима, Хизер.

Я бросила в нее подушку. Подруга тут же приняла удар и ответила тем же. Когда наше противостояние закончилось, мы сели за школьный проект.

 

 

Птицы, улетающие в теплые края, навевали на меня грусть. Я любила осень за ее краски. Время, в которое создается невидимая нить другой жизни, которую мы так хотим видеть. Разводы от какао на столе уже засохли. Теплый вязаный свитер колол изнутри, но я не хотела расставаться с ним. Лист бумаги в руках все так же оставался белым, лишь две строчки нелепо выделялись на пустом фоне:

 

«Ты позволишь сердцу гореть,

Лишь на миг взглянув в мою сторону…»

 

Вдохновение приходило ко мне резко и быстро испарялось, но я не переставала надеяться, что оно обязательно вернется. Не знаю почему, но слова того парня в парке вселили в меня веру.

«Если сердце просит писать – дай ему этот шанс!» – мантрой проносилось у меня в голове.

Накинув на себя джинсы, с дырками на коленях, я поспешила на улицу.

Мимо мелькали кирпичные здания, все еще влажные от недавно прошедшего дождя. Их цвет стал намного насыщеннее. Палисадники, стоящие около каждого дома, встречающегося на пути, темнели от опавшей листвы.

Волосы летели в лицо, пока я застыла, почувствовав запах свежей выпечки из соседней булочной.

Погода навеивала приятное волнение. Люди шли, укутавшись в плащи, первые капли падали на землю. Я была неподалеку от книжной лавки, поэтому решила укрыться там.

– Мистер Сэлмон! – крикнула я и тут же побежала в объятия старика.

– Ты так давно не заходила ко мне, что я уже начал волноваться. Кроме тебя и Стэнли ко мне обычно никто не приходит. – Морщины на его лице разгладились от внезапной радости.

Сердце бешено забилось в груди. Так происходило из раза в раз, когда речь заходила о нем.

– Стэнли? – переспросила я.

– Вы единственные посетители в моем доме. Нужно было вас давно познакомить. У Фрейда была на этот счет фраза.

– Пожалуй, вы правы, – смущенно ответила я, вглядываясь в сторону читального зала. Место, где обычно сидел Стэн, пустовало.

– Что на этот раз привело тебя ко мне?

– Любовь к чтению.

Мистер Сэлмон рассмеялся.

– Другого повода появляться в этих стенах и не должно быть.

– Мне нужны сборники поэзии.

Мужчина, перебирающий книги, удивленно посмотрел на меня.

– Неужели ты прочла всю прозу?

– Если бы. Для этого не хватит и жизни! – Я подошла, чтобы помочь. – Мне кажется, что впервые ко мне пришло вдохновение. Теперь я все думаю о том, что эта случайность не похожа на мимолетное увлечение.

– Случайности не случайны. Вдохновение приходит к человеку всего один раз в жизни и остается с ним до конца. Но чаще всего оно живет в самом сердце и просыпается только тогда, когда наступает какой‑то переломный момент. Так и рождается самое прекрасное в искусстве, Эмили.

Я ощутила, как теплота пронизывает меня изнутри. Странное чувство заставило меня поддаться навстречу этой необъяснимой страсти, отдаться полностью, чтобы утонуть в ней без остатка.

Нужный стенд с классикой находился в левом отсеке. Мне хотелось подсмотреть у известных поэтов, как они изображали любовь через строфы, далеко не привычные для меня.

От количества произведений у меня пропал дар речи. Наверное, я провела больше часа, подыскивая нужный сборник. Взяв с полки книгу, я пролистнула несколько страниц, остановившись на шестнадцатом сонете Шекспира.

– «Английские поэты о любви». Семнадцатый век, – прочитал корешок книги мистер Сэлмон. – Отличный выбор. Главное, не сомневайся в том, что делаешь. На сомнения уходит больше времени, и тем самым ты упускаешь новые возможности.

К тому моменту, когда я направилась в читальный зал, чтобы переждать дождь в компании произведений, между шкафами мелькнула чья‑то тень. Я оглянулась, но никого рядом не было. Не придав этому особого значения, я прошла к своему уголку, где стояло старое кресло рядом с небольшим круглым столом, большое панорамное окно и много стеллажей с книгами, которые выступали как ограждение.

Я подошла к столу и замерла. Белые бутоны пионов были раскиданы по всей поверхности стола. Я поднесла букет к лицу и вдохнула аромат. В недоумении оглянулась вокруг. В подсобке лавки я разглядела Лиама. Неудивительно, что из всех мест в Уайт‑Плейнс он предпочел что‑то вроде библиотеки.

– Ты следишь за мной? – спросила я, когда он поймал мой взгляд.