Пара-другая нормальных явлений

На нешироком пляже на фоне июньской светлой ночи ничего не изменилось: яхта, опираясь носом о берег, ждала пассажиров. Ворона, та же или другая, сидела на носу, словно вахтенный караульщик. А легкая‑легкая волна с шелестом набегала, чтобы отхлынуть и уступить дорогу своей товарке.

– Ну что, люди, рад был поиграть с вами. За двигатель не переживайте, барахлить не должен, это я немного пошалил. Спокойной ночи.

Все четверо, стоя на берегу, смотрели, как вода радостно принимает своего повелителя, закручивая веселые водовороты на его пути. И, уже почти совсем исчезнув в пучине, Колью‑таат обернулся:

– Да, с днем рождения! Завтра будет попутный ветер на Кихну!

 

Череда случайных совпадений

 

Госпожа Мара* вышла из дома.

Она не сомневалась, что соседка, глядя в окно, неодобрительно поджала губы. Пожилая дама с утра до вечера проводила время, наблюдая за прохожими, но по большей части – за недавно переехавшей в соседний дом «гордячкой» и, судя по тому, что рот давно сжался в куриную гузку, результаты наблюдений ее не радовали.

Однако сегодня к неодобрению были все основания: погода прогулкам вовсе не благоприятствовала – стылое февральское утро с пасмурным, затянутым плотными тучами небом. Даже лес, обступавший поселок, на окраине которого притаился дом Мары, казался черно‑белым, как старая фотография. Стороннему наблюдателю дом красного кирпича мог показаться единственным цветным пятном на фоне этого темного леса и соседских, утопавших в снегу домов.

Говоря по правде, домик и вправду выглядел нарядно. Ничто не напоминало неухоженный, с годами закрытыми ставнями окнами особняк. Едва купив, новая хозяйка немедленно принялась ремонтировать и приводить в порядок свое имущество. Соседка без устали смотрела, как под умелыми руками нанятых «гордячкой» мастеров преображается невзрачное строение и прилегающий к нему сад. В ее голове никак не укладывалось, для чего этой чужачке понадобилось селиться в их богом забытом поселке. Будь у нее столько денег, сколько у этой приезжей, уж она бы… Что именно она бы, оставалось неизвестным. Но зато это давало право поджимать губы в молчаливом неодобрении.

Впрочем, Мару это совершенно не беспокоило.

Она сама точно знала, зачем она здесь, в этом маленьком городке: в ожидании очень важного события, которое вскоре должно наступить.

Сегодня с утра она собиралась растопить остывшую за ночь печку, нажарить оладушки, достать варенье, сварить кофе и медленно, растягивая удовольствие, завтракать, слушая, как потрескивают поленья и по комнатам разливается тепло.

Собственно говоря, именно это она и делала, когда на опушку черно‑белого леса выскочил заяц. Выглядел он невзрачным, какого‑то неопределенного цвета, ни белый, не серый, странно невнятный. Зачем ему понадобилось покидать лес, тоже было совершенно непонятно.

Зверек присел и завертел головой, словно ища что‑то или кого‑то. Не обнаружив искомого, он медленно, опираясь на передние лапы, шагнул вперед и тут же оглянулся, проверяя, успеет ли скрыться в случае опасности. Похоже, ему не очень‑то хотелось тут находиться.

Ворона, выполнявшая сторожевые функции, озирая окрестности с верхней ветви голой по случаю зимы березы, заметила беляка и известила об этом карканьем. Заяц, подскочив от неожиданности, задрал голову к вороне. Убедившись, что привлек внимание птицы, он повел себя странно: несколько раз подпрыгнув на месте, он сделал резкий прыжок вбок, еще и еще, влево, вправо. Наконец, доскакав до пенька, почти полностью засыпанного снегом, присел и отбарабанил лихую дробь, утонувшую в вязком сыром воздухе. После чего, посчитав миссию выполненной, со всех ног помчался обратно под защиту леса.

Ворона каркнула ему вслед, тяжело взмахнув крыльями, взлетела и направилась в сторону поселка. Устроившись на вершине внушительной ели, растущей неподалеку от краснокирпичного дома, черная птица оглушительно каркнула.

Почти сразу после этого из подпола соседнего дома лениво вылез большой кот. Пожалуй, его можно было назвать черным, но тусклая утренняя дымка возможно, скрывала цвет. Кот аккуратно, стараясь не провалиться в сугроб, выпрыгнул на протоптанную дорожку и сделал несколько шагов по направлению к елке.

Увидев это, ворона разразилась целой серией звуков. Не добившись желаемого, птица слетела на дорожку и, растопырив крылья и припадая к земле, пошла на кота, хрипло каркая, то ли угрожая, то ли призывая к чему‑то.

На этот раз результат не замедлил себя ждать.

Кот покинул территорию. Не спеша, словно вопли вороны вовсе его не касались, он двинулся в сторону дома и, вскарабкавшись по приставной кошачьей лесенке на второй этаж, исчез, просочившись сквозь лаз, оставленный для него в слуховом окне.

Ворона, полагая, что дело исполнено, вернулась на березу к своему наблюдательному посту.

После этого какое‑то время ничего не происходило.

Впрочем, внимательный наблюдатель мог бы заметить, что хозяйка покинула гостиную, ибо окна попеременно то озарялись светом, то гасли.

Черный кот же, напротив, занял стратегическое место на подоконнике рядом с большим горшком герани, откуда с достоинством наблюдал как за хозяйкой, так и за вороной на березе.

Вскоре госпожа Мара появилась на пороге. Она тщательно заперла входную дверь и решительно направилась к калитке. Оделась она весьма добротно, словно для дальней прогулки: теплая довольно длинная куртка, брюки, заправленные в высокие, на шнуровке, ботинки, вязаные шапка и яркий шарф. Несмотря на возраст, она выглядела вполне современной пенсионеркой, отправляющейся в зимний поход. Дополняли картину рюкзак, из кармана которого виднелся термос, очевидно, с кофе, а также лыжи, аккуратно примостившиеся на плече.

Приветственно помахав рукой соседке, чинно сидевшей у своего окошка, она деловито зашагала по очищенной от снега дорожке поселка.

Сторонний наблюдатель мог бы заметить, что на перекрестке женщина слегка замешкалась и огляделась по сторонам. Однако быстро сориентировалась и уверенно свернула налево, к окраине поселка, за которой уже темнел сосновый лес. К лесу же направилась и ворона. Впрочем, возможно, птица покинула ветку как раз в тот момент, когда идущая замешкалась с выбором направления. И очень может быть, что именно полет вороны определил направление.

Когда очищенные от снега дорожки закончились, госпожа Мара приладила лыжи и легко заскользила к опушке леса, обогнув тот самый пенек, возле которого совсем недавно шумел странный заяц.

Ворона аккуратно присела на вершине березы. Но едва лыжница, зайдя в лес, скрылась из вида, птица расправила крылья и громко каркнула. Словно в ответ, в лесу громко застрекотала сорока, к которой немедленно присоединились ее товарки.

На этом для стороннего наблюдателя, даже если бы таковой был, все совпадения закончились.

 

***

Странным образом в лесу посветлело.