Печать зимы

Все, кто находились в комнате, дружно усмехнулись, даже Лимон своеобразно фыркнула. Я подняла глаза и непонимающе посмотрела на Крауда.

– Она и не царапала, – сказал он. – Это называется поставить метку. Урсур вводит бойца в лёгкий транс и с помощью никому непонятного, но довольно забавного ритуала с клеткой передает ему акири.

– Со мной она провернула это, пока я спала, – проворчала я. – Так значит, эта акири сейчас во мне?

– Да.

– Я вроде бы чувствую себя, как прежде.

– Это ведь не болезнь.

– Хорошо, – я помолчала, обводя взглядом присутствующих, и снова обратилась к Крауду. – И что мне с ней делать?

– Ничего. Научиться что‑то правильно с ней делать можно только у наставника. Он чувствует, как акири уживается в человеке, её сильные и слабые стороны, на что следует обратить внимание при тренировках. Ты же получила акири без подготовки, и всё, что я могу определить, это её попытки адаптироваться в тебе.

Крауд говорил об этой энергии, как о живом существе. Мне стало неуютно в собственном теле – что‑то чужеродное находилось внутри, и от этого страшно хотелось в душ. Крауд тем временем размышлял вслух:

– Но вот что будет, когда акири закончит адаптацию, а нам придётся передать её Сул, я не знаю. Такой случай у нас впервые. Да ещё акири боевая, начнет сопротивляться…

– Что значит, боевая?

– Для испытания нужно, чтобы воин мог атаковать и обороняться, поэтому из цельной энергии выделяется только её боевая способность.

– Отлично, – хмуро бросила я, чувствуя, что меня начинает лихорадить. – Что теперь? Дождаться эту вашу Сул, ввести её в транс и заставить выпустить меня из клетки?

– Нет, – усмехнувшись, Крауд покачал головой. – Ей не известно о случившемся, она ищет курьера, – он с укором посмотрел на кошку, – который перепутал адресата.

«Я отдала акири воину», – отозвалась Лимон.

– Ну, сколько можно? – чуть ли не простонал хелаттан. – Ты хочешь избежать наказания или нет?

Каким бы ни был ответ кошки, Крауду он не понравился. На сером лице появилось выражение крайней озабоченности. Потом он встал с места и начал расхаживать по комнате.

– Что происходит? – не выдержал Давид и подался вперёд.

– Не может быть, – пробормотал Крауд. – Они не могли на это пойти, – он остановился рядом с Лимон, опустившей голову на лапы. – Почему тогда мне никто не сообщил?

– Ну? – потребовал Давид грозно.

– Подожди, – хелаттан поднял руку в предостерегающем жесте, – мне надо всё обдумать.

Долгую минуту Крауд молчал, уставившись в одну точку на полу. Себелия настороженно посматривала на соплеменника. Всем видом выражавший нетерпение Давид замер в ожидании объяснений.

– Ты знаешь, кто противник Традис? – обратился к нему Крауд.

Давид пожал плечами.

– Какой‑то холёный блондин.

– Мне надо поговорить с Эннио.

– С наставником Сул? – одновременно спросили Давид и Себелия.

– Да, – и он вышел из комнаты.

Себелия обратилась на певучем языке к Лимон. Та отвернула голову. Хелаттанка, хмыкнув, поднялась с кресла и удалилась к столу Лато. Давид нервно стучал ногой по полу, недовольно поглядывая на меня. Я не выдержала:

– Слушай, в чём дело?

– Не знаю. Вот Крауд вернётся…

– Я не об этом, – перебила я, покачав головой. – Что за враждебные взгляды?

Давид усмехнулся, перестав дёргаться.

– Вспомнился один эпизод трёхлетней давности.

– Какой ты злопамятный, – подколола я. – А ведь я все эти годы переживала за тебя.

– По‑моему, это справедливо. Всё‑таки ты виновата в том, что я отвлёкся и получил увечье.

– Ты избивал пьяных придурков, еле держащихся на ногах. Не могла же я спокойно на это смотреть.

– Никто не заставлял их бросаться на меня, – возразил Давид. – К тому же я не знал, кто из них твой парень, пришлось навалять всем одинаково.

Я фыркнула:

– Парень? Это были мои коллеги!

Он скользнул по мне дерзким взглядом:

– Ты об этом очень вовремя сообщила.

– Ах, прости, что не носила табличку с подробной информацией.

– Нет тебе прощения.

– Да? Ну, и ладно, как‑нибудь переживу.

– И даже не попытаешься исправиться?

– Дай подумать. Нет.

Вернувшийся Крауд прервал нашу перепалку. Себелия подошла ближе и, скрестив руки, прислонилась к столу. Крауд с ошалелым видом стоял посреди помещения и бессознательно лохматил волосы.

– Теперь всё ясно, – без какого‑либо вступления произнёс он. – А то я ломал голову, почему командир Хабб настаивал на твоей кандидатуре.

– Он желает видеть Традис в нашем отряде.

– Тало Ри назначен её противником, – устало произнёс Крауд.

– Что? – нахмурился Давид.

– Но срок его амнистии ещё не подошёл, – Себелия недоверчиво прищурилась.

– Ты абсолютно права, – Крауд сел в кресло и покачал головой. – Мы все только что стали свидетелями заговора. А ты, Дови, здесь как гарантия, что очередного убийства не будет. Против Хабба никто не выступит, даже Тало Ри. Правда, я уже ни в чём не могу быть уверен…

– Почему командир сразу мне не сказал?

– Ты мог отказаться.

– Я? Отказаться? – и Давид гневно высказался на незнакомом языке.

– Извините, – вмешалась я, чувствуя сильное волнение при слове «убийство». – Я так понимаю, возникли ещё какие‑то проблемы?

Давид выскочил из комнаты, продолжая бурчать под нос. Себелия, закусив губу, о чём‑то размышляла. Потом подошла к соплеменнику, и они стали тихо переговариваться. Наконец, хелаттанка погладила Крауда по плечу и ушла. Он вздохнул, глядя на закрывшуюся дверь, и снова взлохматил волосы.