Печать зимы

Как интересно. Новенький уже распускает слухи.

– Что, сплетничаете за моей спиной?

– Ну, естественно. При тебе это делать неэтично.

Я засмеялась и направилась дальше.

– А куда мы, собственно, идём? – спросил Славик, быстро догнав.

– В третий.

– Издеваешься? Там же полный хаос!

– Ой, не выдумывай, – отмахнулась я.

– Мы об одном и том же ангаре говорим?

– Слушай, всё под контролем. Я точно знаю, где искать ящик.

Мы подошли к складскому помещению с огромной цифрой «3» на двери. Я вытащила связку ключей, и она выскользнула из пальцев. Я попыталась эффектно её поймать, но в итоге уронила ещё и планшет.

– Вот чем ты занималась ночью? – спросил Славик, подняв всё.

Своим самым строгим взглядом я дала понять, что не отвечу на вопрос.

– Я никому не скажу, – он сунул мне в руки планшет и принялся отпирать дверь.

– Точно?

– Клянусь! – Слава с жаром стукнул себя кулаком в грудь.

Я помолчала для виду. Потом огляделась вокруг и доверительным тоном произнесла:

– Снимала классного парня, – глаза друга распахнулись, – с дерева.

– Не понял? – он быстро заморгал.

– Ну, он не мог слезть самостоятельно.

– Кто?

– Тот, кого я снимала.

Воцарилась продолжительная пауза. Я рассмеялась.

– Это был большой пушистый кот. Я не могла пройти мимо, он мяукал «Мурку» в стиле «регги».

Славик усмехнулся и первым вошёл внутрь помещения.

– Командуй!

– Так, – я остановилась посередине прохода. – Это или в третьем, или в пятом.

– Женщины! «Точно знаю» на вашем языке означает «возможно, где‑то тут, хотя нет, где‑то там».

– Не умничай, – я отсоединила лист от планшета и протянула ему. – Вот, возьми! Тут всего шесть позиций, должен управиться быстро.

– Сабина, речь шла про ящик! – возмутился Славик. – Один ящик!

– Сам же сказал – женщины!

– Надо было взять кого‑нибудь ещё.

– Остальные мне нужны на планёрке.

– А я, значит, не нужен! – обиделся друг.

– К тебе нет претензий, ты у меня образцовый работник, – льстиво сказала я, но это его не убедило.

– Ладно, что тут у нас? – проворчал он и взглянул на лист.

– В основном гантельки, – успокоила я.

– Подожди! – будто очнувшись, воскликнул Славик. – Это что, я здесь на два часа застрял?

Надо же, какой сообразительный.

– Знаешь, а, может, ты всё‑таки успеешь на планёрку! – бодро соврала я и направилась к выходу.

Славик избегал меня до конца рабочего дня. Обиделся, в этом не было сомнений. По пути домой я вяло размышляла над тем, как бы так подлизаться к нему, чтобы друг сразу меня простил. Самый очевидный способ – выпечка, причём абсолютно любая. Так что я решила особо не напрягаться и попросить маму что‑нибудь испечь.

Повернув на свою улицу, я почти сразу заметила припаркованную возле дома машину. В любой другой день я бы очень обрадовалась этому обстоятельству, но сегодня я чувствовала себя такой измотанной, что только громко звучащая музыка не давала мне уснуть за рулём.

Медленно, словно шла на эшафот, я пересекла двор и открыла входную дверь. На полу я увидела только две пары чужой обуви, значит, здесь зять, который, скорее всего, сейчас с отцом на заднем дворе, и племянница, её голос доносился из кухни.

– Привет, Рита!

– Привет! – радостно крикнула девочка и подбежала обнимать меня.

– Ты тут одна? – удивлённо огляделась я. – А с кем ты разговаривала?

– С твоей кошкой, – и Рита вернулась к окну, где на подоконнике важно восседал мой питомец. – Я её покормила. Ты не против?

– Вот чёрт! Совсем забыла купить кошачьей еды, – я в бессилии села на стул. – И расклеить объявления.

– Как её зовут? – спросила Рита, ласково поглаживая кота.

– Да, действительно! Как ты назвала этот лохматый пылесборник? – с недовольным видом в дверях появилась мама.

– А зачем? – я с трудом подавила зевок. – Вон, Ритик расклеит везде объявления, придёт хозяин и заберёт.

– Очень сомневаюсь, что это безобразие кто‑то заберёт.

– Значит, надо дать имя, – вмешалась племянница.

Спорить не было сил. Я посмотрела на питомца. Тот выглядел весьма заинтересованным. Уставшая голова категорически отказывалась придумывать что‑либо. Рыжик. Пушок. Черныш. Господи! Ну, какой уж тут Черныш?

– Риточка, зайка, придумай сама.

– Надо как‑то красиво, – протянула она задумчиво.

– В детстве у нас была кошка Сера, – ударилась в воспоминания мама.

– Уверена, это химическая идея принадлежала бабушке, – саркастично заметила я.

– Как тебе не стыдно! Твоя бабушка была прекрасным химиком!

– Да, знаю, – я закатила глаза. – Вот только с юмором у неё было не очень. Надо было сразу дать кошке имя Кислота, причём с ударением на второй слог.

– Мы её из‑за серого цвета так назвали, – мама возмущённо посмотрела на меня, – Вон свою называй Кислотой. Лимонной, например.

– А что? Классное кошачье имя, – пробормотала я, уронив голову на стол.

– Слушайте, у вас обеих никакой фантазии! – вынесла свой вердикт Рита.

Несколько минут она бурчала под нос «как же тебя назвать?», пока, наконец, не выкрикнула:

– Придумала! Герми!

Последовавшая за этим тишина отразила полное непонимание восторга девочки со стороны мамы.